Читаем Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Драмы в прозе полностью

Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Драмы в прозе

Лерзе.Такой благородный муж…

Елизавета.Не зови его так, — это причиняет мне новые страдания! Злодеи! Они грозили убить его и поджечь замок! Если он вернется — я знаю, что он будет мрачен, так мрачен! Враги его будут строчить лживые доносы, а он не сможет отрицать. Нет!

Лерзе.Он сможет и будет!

Елизавета.Он нарушил слово. Разве нет?

Лерзе.Нет. Он был вынужден. Где ж основания, чтобы осуждать его?

Елизавета.Злоба ищет не оснований, но повода. Он присоединился к мятежникам, злодеям, убийцам, он стал во главе их. Разве нет?

Лерзе.Перестаньте мучить себя и меня. Разве они сами не обещали ему торжественно, что не будут больше делать того, что было при Вейнсберге? Разве я не слышал, как они, как бы каясь, говорили: «Не случись это раньше, этого, быть может, никогда бы не случилось». Разве князья и владетели не должны ему быть благодарны за то, что он добровольно стал предводителем разнузданной черни, чтобы остановить ее безумие и спасти людей и достояние их?

Елизавета.Ты — любящий защитник. Если они захватят его и объявят мятежником, то его седая голова… Лерзе! Я с ума сойду!

Лерзе.Отче наш, ниспошли покой телу ее, если не хочешь дать утешения ее душе!

Елизавета.Георг обещал приехать с вестями. И он не сможет этого сделать. Это хуже плена. Я знаю, — их сторожат, как врагов. Милый Георг! Он не захотел оставить своего господина!

Лерзе.Сердце мое истекало кровью, когда он отослал меня. Если б вы не нуждались в моей помощи, то все угрозы позорнейшей смерти не разлучили бы меня с ним.

Елизавета.Я не знаю, где Зикинген. Если б я только могла послать гонца к Марии.

Лерзе.Вы только напишите, а я уж об этом позабочусь. (Уходит.)

ВОЗЛЕ ДЕРЕВНИ

Гец. Георг.

Гец.Скорей на коня, Георг! Я вижу — Мильтенберг горит. Так-то соблюдают они условие! Скачи туда, объяви им мое решение. Убийцы! Я отрекаюсь от них. Пусть берут себе в начальники цыгана, а не меня. Скорей, Георг!

Георг уходит.

Я бы хотел быть за тысячу миль отсюда в глубочайшем подземелье Турции. Если б я мог с честью уйти от них! Я каждый день перечу им и говорю горьчайшие истины, чтобы стать им в тягость и получить свободу.

Неизвестный(входит).Привет вам, благородный рыцарь!

Гец.Благодарю. Что скажете? Как ваше имя?

Неизвестный.Дело не в нем. Я пришел сказать вам, что ваша голова в опасности. Вожакам надоело слушать ваши жесткие слова, и они решили убрать вас с дороги. Будьте умеренны или ищите спасенья в бегстве, и да сохранит вас господь. (Уходит.)

Гец.Так расстаться с жизнью, Гец! Так завершить свое поприще! Пусть будет так! Тогда смерть будет для мира лучшим доказательством того, что я не имел ничего общего с этими псами.

Несколько крестьян.

Первый крестьянин.Господин! Господин! Их разбили, их поймали!

Гец.Кого?

Второй крестьянин.Тех, что сожгли Мильтенберг. Из-за горы вышел союзный отряд и застал их врасплох.

Гец.Поделом! О Георг! Георг! Они захватили его вместе со злодеями! Георг мой! Георг мой!

Входят предводители.

Линк.В путь, рыцарь, в путь! Не время медлить. Враг силен, он близко.

Гец.Кто сжег Мильтенберг?

Мецлер.Если вы будете разводить церемонии, так вас научат, как не церемониться.

Коль.Подумайте о своей и нашей шкуре. В путь! В путь!

Гец(Мецлеру).Так ты мне грозишь? Ты, негодяй? Думаешь, я тебя испугаюсь, потому что кровь графа Гельфенштейна запеклась на твоей одежде?

Мецлер.Берлихинген!

Гец.Имя мое можно назвать, и дети мои не будут его стыдиться.

Мецлер.Трус! Княжий холоп!

Гец наносит ему удар по голове, тот падает, остальные бросаются между ними.

Коль.Вы взбесились! Враг прет со всех сторон, а вы ссоритесь.

Линк.В путь! В путь!

Шум сраженья.

Вейслинген. Рейтары.

Вейслинген.В погоню! В погоню! Они бегут. Пусть не остановят вас ни ночь, ни дождь! Я слышал — Гец среди них. Приложите все усилия, чтобы схватить его! Говорят — он тяжко ранен.

Рейтары уходят.

Только б ты попался мне! Это еще будет милость, если мы тайно в тюрьме казним тебя. Он угаснет в памяти людской, и ты вздохнешь свободно, безумное сердце. (Уходит.)