Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Все еще милую я сжимаю в жадных объятьях,
        Все еще к мягкой груди грудь моя льнет потесней,
Все еще, голову к ней положив на колени, гляжу я
        Снизу любимой в глаза, милые губы ищу.
«Неженка! — слышу упрек я. — Так вот как дни ты проводишь!»
        Плохо я их провожу! Слушай, что сталось со мной!
Я отвернулся, увы, от радости всей моей жизни,
        Нынче двадцатый уж день в тряской карете тащусь.
Мне веттурино перечит, и сборщик пошлины льстит мне,
        В каждом трактире слуга лжет и надуть норовит.
Чуть лишь от них захочу я избавиться — схватит почтмейстер:
        Каждый почтарь — господин, каждый таможенник — царь.
«Да, но казалося мне — ты блаженствуешь, словно Ринальдо!
        Я не пойму! Ты ведь сам противоречишь себе».
Мне-то все ясно зато: в дороге — одно только тело,
        Дух мой покоится там, возле любимой моей.

4

Край, что сейчас я покинул, — Италия: пыль еще вьется,
        Путник, куда ни ступи, будет обсчитан везде.
Будешь напрасно искать ты хоть где-то немецкую честность:
        Жизнь хоть ключом и кипит, нету порядка ни в чем.
Каждый здесь сам за себя, все не верят другим, все спесивы,
        Да и правитель любой думает лишь о себе.
Чудо-страна! Но увы! Фаустины уж здесь не нашел я…
        С болью покинул я край — но не Италию, нет!

5

Раз по Большому каналу я плыл, растянувшись в гондоле;
        Много груженых судов там на причале стоит,
Есть там любые товары, здесь все, что захочешь, найдется:
        Овощи, вина, зерно, веток вязанки сухих.
Меж кораблей неслись мы стрелой. Вдруг веточка лавра
        В щеку мне больно впилась. «Дафна, за что? — я вскричал.—
Ждал я награды иной!» Но шепнула мне нимфа с улыбкой:
        «Лёгки поэтов грехи — легки и кары. Греши!»

6

Встречу ль паломника я — и нет сил от слез удержаться:
        Сколько блаженства порой нам заблужденье дает!

7

Милая, жизни дороже, была со мною когда-то.
        Больше со мной ее нет. Молча утрату сноси!

8

Эту гондолу сравню с колыбелью, качаемой мерно,
        Делает низкий навес лодку похожей на гроб.
Истинно так! По Большому каналу от люльки до гроба
        Мы без забот через жизнь, мерно качаясь, скользим.

9

Дож и нунций у нас на глазах выступают так важно,—
        Бога хоронят они; дож налагает печать.
Что себе думает дож, не знаю, но знаю, что нунций,
        Пышный справляя обряд, втайне смеется над ним.

10

Что суетится народ, что кричит? — Прокормиться он хочет,
        Вырастить хочет детей, как-нибудь их прокормить.
Путник, ты это приметь и дома тем же займися:
        Как ни крутись, а никто дальше того не пошел.

11