Не совсем так, государь, так как его мужество не может победить его благоразумие, а лисица побеждает гуся.
Впрочем, я уверен, что и его благоразумие не может победить его мужество, как гусь не может победить лисицу. Но довольно: оставим его с его благоразумием и послушанием. Что скажет нам луна?
«Двурогую луну фонарь сей представляет…»
Ему бы следовало иметь рога на лбу.
Да ведь это не новая луна, и рога исчезли в полнолуние.
Вот в чем главная ошибка: человек должен был влезть в фонарь; иначе как же он может представлять человека на луне?
Он не решился влезть туда из-за свечки: видите, как она нагорела!
Мне наскучила эта луна; я бы хотела, чтобы наступило новолуние.
Судя по умственной слабости этой луны, кажется, что она на ущербе; но учтивость и справедливость требуют, чтобы мы дождались, пока она совершит свое течение.
Продолжай, луна!
Все, что я имею сказать, состоит в том, что этот фонарь есть луна, а я – человек на луне; что этот терновый куст – мой терновый куст, а эта собака – моя собака.
По-настоящему все это должно быть в фонаре, потому что все это находится на луне. Но тише! Вот идет Тисба.
Входит Тисба.
Лев рычит, а Тисба убегает и роняет накидку.
Лев разрывает накидку и убегает.
Входит Пирам.