Собрание сочинений в одном томе

«Лес ушел, и обзор расширяется…»

Лес ушел, и обзор расширяется,
Вот и здания проявляются,
Тени их под колеса кидаются
И остаться в живых ухитряются.

Перекресточки — скорость сбрасывайте!

Паны, здравствуйте! Пани, здравствуйте!
И такие, кому не до братства, те —
Тоже здравствуйте, тоже здравствуйте!

Я клоню свою голову шалую

Пред Варшавою, пред Варшавою.
К центру — «просто» — стремлюсь, поспешаю я,
Понимаю, дивлюсь, что в Варшаве я.

Вот она — многопослевоенная,

Несравненная, несравненная!
Не сровняли с землей, оглашенные,
Потому она и несравненная.

И порядочек здесь караулится:

Указатели — скоро улица.
Пред старушкой пришлось мне ссутулиться:
Выясняю, чтоб не обмишулиться.

А по-польски — познания хилые,

А старушка мне: «Прямо, милые!» —
И по-нашему засеменила, и
Повторяла опять: «Прямо, милые…»

…Хитрованская Речь Посполитая,

Польша панская, Польша битая,
Не единожды кровью умытая,
На Восток и на Запад сердитая,

Не ушедшая в область предания,

До свидания, до свидания!
И Варшава — мечта моя давняя,
<До свидания, до свидания!>

<1973>

«Когда я отпою и отыграю…»

Когда я отпою и отыграю,
Где кончу я, на чем — не угадать?
Но лишь одно наверное я знаю:
Мне будет не хотеться умирать!

Посажен на литую цепь почета,

И звенья славы мне не по зубам…
Эй, кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам!..

Ответа нет, — но там стоят, я знаю,

Кому не так страшны цепные псы.
Но вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы…

Я перетру серебряный ошейник

И золотую цепь перегрызу.
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока — и выбегу в грозу!

1973

«Вот в плащах, подобных плащ-палаткам…»

Вот в плащах, подобных плащ-палаткам, —
Кто решил <в> такое одевать! —
Чтоб не стать останками, остатком —
Люди начинают колдовать.

Девушка под поезд — все бывает, —

Тут уж — истери не истери, —
И реаниматор причитает:
«Милая, хорошая, умри!

Что ты будешь делать, век больная,

Если б даже я чего и смог?!
И нужна ли ты кому такая —
Без всего, и без обеих ног!»

Выглядел он жутко и космато,

Он старался — за нее дышать, —
Потому что врач-реаниматор —
Это значит: должен оживлять!

…Мне не спится и не может спаться —

Не затем, что в мире столько бед:
Просто очень трудно оклематься —
Трудно, так сказать, реаниматься,
Чтоб писать поэмы, а не бред.

Я — из хирургических отсеков,

Из полузапретных катакомб,
Там, где оживляют человеков, —
Если вы слыхали о таком.

Нет подобных боен на корриде —

Фору дам, да даже сотню фор…
Только постарайтесь в странном виде
Не ходить на красный светофор!

1973

«Мы без этих машин — словно птицы без крыл…»