Собрание стихотворений

         16. ЖЕНЩИНА У МОРЯ

^{295}

Над вечным морем свет сменила мгла.

Плывут валы, как птицы в белых перьях.
Всей красоты не разглядеть теперь их,
лишь пыль от них на камушки легла.

И женщина, пришедшая на берег,

в напевах волн стоит голым-гола,
как хрупкий храм. И соль на бедрах белых,
и славят ночь ее колокола.

Две наготы. Два неба. Два набата.

Грозна душа седого шалуна,
и, вся его дыханием объята,

как синева, хмельна и солона,

стоит у моря женщина ночная,
сама себя не видя и не зная.

1960-е

                    17. ВЕТЕР

^{296}

Дуй, ветер, так, чтоб нам дышать невмочь,

греми в ушах, перед глазами черкай,
прочней вяжи моих морозов мощь
с ее весной, мучительной и зоркой.

Не бойся ветра, нежная, как ночь,

ни буйства страсти, сумрачной и горькой.
Мы крещены бедой и черствой коркой.
И только ветер смеет нам помочь.

У жизни есть на всякого указки.

Но мы вступаем в заговор цыганский.
Возврата нет. Все брошено в былом.

Ладонь в ладонь! Черны или червонны —

любовь и ветер — больше ничего мы
в тревожный путь с собою не берем.

1960-е

                    18. СНЕГ

^{297}

А ну, любовь, давай в оконце глянем —

в душе разор, а в мире красота.
Что за зима, как будто в детстве раннем,
трескучим светом пышно разлита!

Белым-бело, а зорька золота.

И год пройдет, а в город не нагрянем,
к щеке щека прильнув к искристым граням,
не для людей отливы изо льда.

А Бог дохнет — и с неба хлынут хлопья

и белизну сияньем обновят.
Нет, Божий мир ни в чем не виноват.

Он бел и свеж до неправдоподобья.

Бездарна жизнь, но в двух вещах мудра:
есть огнь и снег, все прочее — мура.

1960-е, 1990-е

          19. ВЕСЕННИЙ ДОМ

^{298}

Я помню дом один весною в городе.

Его за то я в памяти храню,
что по его карнизам ходят голуби
и снег лежит у крыши на краю.

Еще мокрынь, еще деревья голы те,

но, вся отдавшись нежному вранью,
горит девчонка в том весеннем холоде,
в мальчишеских ладонях, как в раю.

Взлетают неба синие качели.

А дом стоит, тяжелый от капели,
а льды звенят, а снег никак не стается.

Мне холода вовек не возомнятся.

Моим девчонкам всем по восемнадцать.
Я никогда не доживу до старости.

1960-е

           20. СМУТА НА РУСИ

^{299}

Толкуют сны — и как не верить сну-то?

Хоть все потьмы слезой измороси.
Услышу: «Русь», а сердце чует: «смута»,
и в мире знают: смута на Руси.

А мы-то в ней, как в речке караси.

А всей-то жизни час или минута.
И что та жизнь? Мила ль она кому-то?
На сей вопрос ответа не проси.

А вот живу, не съехавши отсюда!

Здесь наяву и Чехов жил, как чудо,
весь мир даря вниманьем и тоской.

Есть смуте срок. Она ж неуморима,

моя Россия — Анна и Марина и
Божьи светы — Пушкин и Толстой.

1990-е

Политические сонеты {300}