Собрание стихотворений

* * *
Мне с тобой никогда^{561}

не знавать ни беды ни печали.
С бубенцом твоих губ
я безбожной зимы избежал.
Как из лесу цветы,
твои белые ноги свисали
и с веселым лицом
ты лилась в мои ночи, свежа.

Перед милой тобой

все красавицы мира — неряшки.
Если был бы я Пушкин,
из ада пришел бы пешком.
У тебя от желанья
по телу проходят мурашки
и смеющийся рот
золотится веселым пушком.

Хорошо нам с людьми.

Но бывает, что нет моей мочи.
Среди белого дня
запираюсь с тобой, как сектант.
Ты снимаешь часы.
Твое сладкое имя — для ночи.
Мне его до конца
в твои жаркие щеки шептать.

Я беру твои бедра.

Венера сникает тряпичницей.
Ты черемухой пахнешь,
с тобою тягаться не ей.
Ты трепещешь и стонешь.
Ты вся в лихорадке тропической.
Ты — богиня погони.
Ты — женщина жизни моей.

Мы знакомую комнату

пламенем плоти колеблем,
и в горящих кудряшках
клубится твоя голова.
Мои губы бегут
по твоим колыхливым коленям,
и на горле горят,
и бесстыжие шепчут слова.

Кто тебя научил?

У кого свои чары ты черпала?
Заслони наготой
от грядущих смертей и неволь.
Красоту наших ласк
повторяет лукавое зеркало.
С любопытством шальным
мы, хмелея, косимся в него.

И пронзенные молнией,

полные сладкой истомой,
друг у друга в руках
отдыхаем, слабы и тихи.
Но уже к нам стучат.
Появляется кто-то бездомный,
ставит водку на стол
и читает плохие стихи.

О спасибо тебе

за твое торжество! О еще б раз!
О безумная щедрость,
что целого мира милей.
В каждом взоре моем —
твой огнем обрастающий образ,
твое светлое личико, —
женщина жизни моей.

<Нанало 1960-х>

* * *
Никто из нас не вечен^{562}

,Но в этом-то и соль…
Смотрю на майский вечер
С парадом сменных зорь.
Как будто бы прощаюсь
Я с тем, чем дорожил.
И снова возвращаюсь
К тому: «А так ли жил?»
В пути сбивался с курса,
Изрядно бедовал,
Но ненавидел труса,
Друзей не предавал.
Меня душили тосты
С лобзаньем под конец.
Боялся, как коросты,
Двуличия сердец,
Слащавости улыбок
И лицемерья слов…
Наделал я ошибок,
И наломал я дров.
В содеянном не каюсь
И с прошлым связь не рву.
Понять себя стараюсь,
А значит, я живу.

<Начало 1960-х>

* * *
Я поутру неспешным шагом^{563}

Пройду знакомой стороной,
Где ручеек на дне оврага
Звенит натянутой струной.
Войду в аллею статных лип,
Нежданно их покой нарушу.
И буду осторожно слушать
Дыханье ровное земли.
Я позабуду, хоть на миг,
О шуме улиц, пыли комнат…
Полет шмеля и птичий крик
О чем-то светлом мне напомнят.

<Начапо 1960-х>