Собрание стихотворений

Точно из серой глины вылеплен слон мой послушный.
Глины горячих болот, тех, где рождается Нил.
Великолепен мой слон! Как тяжел и громаден хобот!
Как нерушимо крепка бивней веселая кость!
Молод мой слон. Я к нему прихожу в затаенное стойло.
Он мне привычно трубит, ласково дует в лицо,
Хобот подставит потом, я взберусь по небу на затылок, –
И тяжелой стопой он к водопою идет.
Щеткой из трав морских я ему протираю морщины,
Складки железной спины, хобота, брюха и ног.
Он, веселясь, набирает полводоема в хобот
И окропляет меня теплым и мутным дождем.
После мы снова идем в затаенное старое стойло,
Раб приносит туда скошенных трав вороха,
Сочно хрустит трава в бледно-розовой ласковой пасти, –
Любо смотреть на него! Молод и весел мой слон!
Так мы проводим дни. Но недолог покой и отдых:
Скоро мы поплывем на золотых кораблях
Через родимое море на север, неведомый север,
В темные страны, туда, где собирается враг.
Будет работа слону. Оденутся добрые бивни
Медью, горящей как жар, копьями станут они.
На всемогущей спине вскинется башенка остро,
Пращники сядут в нее, лучники луг напрягут, –
И веселый мой слон, разъярясь от укола в затылок,
Хоботом тяжким своим бурю врагу протрубит!
Триста слонов, клыками касаясь клыков соседа,
Топотом смерти рванут твердое сердце врага!
Элефантерии смерч сомнет, как траву, легионы,
В трупах проложит тропы, втопчет сраженных в песок!
Радуйся, слон мой веселый, что старая мощь Карфагена
Под ноги бросит тебе слишком заносчивый Рим!

1926

«Никогда не забуду я этот сухой известняк…»

Никогда не забуду я этот сухой известняк,
Оборвавшийся круто навстречу прибою и бризу.
Никогда не забуду я этот соленый сквозняк,
Что полынью звенит, пробегая обрыв по карнизу.
Я сползал по скале, повторившей удары волны,
К золотому песку, к византийскому черному морю,
Где на черной волне поплавками стоят бакланы,
А вдали «Антигона» уходит, покорная горю.
Но какое мне дело до этой печали чужой,
До печали плывущих навеки в чужие пределы?
Подо мною скала, окрапленная мраморной ржой,
Предо мною волна, закипевшая кипенью белой.
На прогретом песке я лежу и слагаю стихи.
Да уйду я, как день, да погибну я попусту, даром, –
Но певучая лень, но бездельные эти стихи
На любимую брызнут горячим и звонким загаром!

1926

«Когда приезжаю в седой Севастополь…»