В гипнозе боев и пожарищВесь мир замирает вокруг, –И ты замираешь, товарищ,Мой верный работник и друг.С тобою мы жили полвека,Ты билось в груди у меня;Но, видно, нельзя человекаВсё время держать у огня.Замучен сплошным перегревом, –Стихами, любовью, войной,Презреньем, обидами, гневом, –Чужеет он яви земной.И пусть в одичалых народахБезумствуют правда и ложь, –На отдых, на отдых, на отдыхТы, старое сердце, идешь!..Полвека с тобою мы жили,Отраду и муку деля,Ты кровь продвигало по жиле,Как воду проводят в поля.Ты вместе со мной бунтовало,Все боли ты знало мои,Со мною жену обнимало,Лежало со мной в забытьи.Делило порывное пламяИ скуку вседневных забот,И не было тайн между нами:Был ясен условный наш код.Но — хватит! В признаньях и кодахЧто было — поведано сплошь.На отдых, на отдых, на отдыхТы, старое сердце, идешь!Слабеет бессонный твой молот,Неверен твой мерный размах, –И в жилы вливаешь ты холод,И он называется — страх.Но, право, бояться не надо,Отрадно заканчивать путь,Отрадно средь грома и адаСпокойно-спокойно уснуть.Оставить любимых?.. Ну что же!Они ведь простят и поймут,Что не было в жизни дорожеРастраченных с ними минут.Стихи?.. Но в балладах и одахНе вся ли расплескана дрожь?На отдых, на отдых, на отдыхТы, старое сердце, идешь!
4. IV.1943
ДИСТРОФИЯ
Юных скликает Победа,Мне же — болезни рукаПесенкой бледного бредаТрогает вены виска.Жидкой берлинской лазурьюЖалкие жилки полныПод алебастровой хмурью,Втертой в висок тишины.Небо, намеренно голо,Веет холодным огнем:Белой облаткой ментолаБелое солнце на нем.И мировым напряженьемСтынет апрельская синьНад непонятным скольженьемУличных плоских пустынь.Это — цыганской цингоюСмерть ворожит надо мной,Вечно звенящей серьгоюВ мочке повиснув ушной.Бродишь бездомным фантомом,Тенью безмолвной кружишь,Отдан холодным истомамПод сталактитами крыш…