Собрание творений. Толкование на Четвероевангелие

Не прикасайся ко Мне (Ин. 20, 17). Это сказано, во-первых, потому, что это Тело есть начаток гроба, и Сам Господь как священник его тщательно охранял его от всех рук, чтобы дать той руке, которая может воспринять такой дар и воздать за него подобный дар. Во-вторых, повелел не прикасаться для того, чтобы научить, что тело Его уже облеклось честью и славой, посредством чего и показал, что только в то время, пока Он был рабом, всем людям дана была власть над телом Его, поскольку и мытари, и грешники приходили и приступали к Нему.

Далее, сделал это, чтобы показать, что враги Его не имели власти налагать на Него руки. Для друзей же Его есть возможность приступать к Нему иным образом, именно, в любви и страхе. Поскольку они – друзья – как бы подвергают Его страданию, так как вкушают Его, или таинство Тела Его, то вместе с тем и этих вкушающих научил, чтобы, подражая Ему, они подвергали тела свои страданию и как Он страданием Своим утешил их, так и они утешили бы Его своим страданием. Кроме того, говорят, что не позволил Марии прикасаться к Нему потому, что она не приняла еще Таинства Тела и Крови Его, чтобы указать пример, что не только враги, как Иуда, но и те друзья, которые, подобно Марии, не были запечатлены[57]еще, не приступали к таинству Его. Затем, поскольку Ева, простерши руку, подвергла тело человеческое смерти и наполнила всякими болезнями, потому Господь не допустил Марию приступать к Телу Своему, но сохранил это Тело для той Мышцы, Которая посадила Его по правую Свою сторону, и для той Руки, Которая после Вознесения окружила Его всяким блаженством. Потом, так как Мария усомнилась, услышав, что Он воскрес, пришла, и увидела Его, и спросила: Если ты взял Его (ср.: Ин. 20, 15). Потому сказал это, чтобы показать ей, что Он действительно воскрес: К Отцу Моему Я восхожу (ср.: Ин. 20, 17), и, утвердив этими словами не то, чтобы не приступали к Нему, поскольку Он восходит к Отцу, но так как она сомневалась, то сказал ей: «Не приближайся ко Мне, пока Я не взойду к Отцу Моему», как и там: Тебе Самой душу пройдет меч (ср.: Лк. 2, 35). Однако если воспрепятствовал ей прикасаться к Нему потому, что она усомнилась в воскресении Его, то вот Фома усомнился и все-таки прикоснулся к Нему. Но скажем на это следующее. Как предсказал Свое страдание, прежде чем страдал, и Свое воскресение, прежде чем воскрес, так и в этом месте хотел предвозвестить Свое восшествие. Таким образом, когда сказал: Не прикасайся ко Мне (Ин. 20, 17), то новое возвещание о восшествии Его, всецелое и полное, дано было Марии, ибо говорит далее: Иди, скажи братьям Моим: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (ср.: Ин. 20, 17). Говорит: Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему. И вот, дела Клеопы и товарища его благословил, и с учениками ел, и Фоме показал бок Свой, почему же запретил Марии прикасаться к Нему? Быть может, потому, что передал ее вместо Себя Иоанну¹: Жено, – говорит, – вот [58] сын Твой (ср.: Ин. 19, 26). Однако ни первое знамение не произошло без Нее, ни начаток гроба не остался без Нее.

Еще не восшел к Отцу Моему (Ин. 20, 17). По-видимому, Своим ответом отвергал ложную мысль Марии. Научил ее, как и учеников, что взойдет на небо, а в конце мира придет и даст ей обещанные дары. А так как Мария вдруг узнала Его, то мысль ее унеслась к последнему Его пришествию, и она подумала, что настало Царство Небесное. Потому сказал: Еще не взошел к Отцу Моему. Далее, так как Христос, рожденный чудным образом, есть перворожденный из гроба, в котором погибают племена, поколения и народы, то через это научил, что в воскресении ни отцы к детям, ни дети к отцам не обратятся, но все к Тому одному, чтобы, если окажутся достойными, взойти по милосердию к Отцу.