Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

– А, ну-ка, ну-ка, – участковый вдруг наклонился и стащил с покойного штаны. – Ну, точно, шамахан! Смотри, Митька! Значит, казначей Тюря жив, а вместо себя подставил нам шамахана! Я был прав – именно Тюря и является главой всего заговора и сейчас преспокойненько руководит всей бандой, сидя в тайном месте в самом сердце Лукошкина!

Мы опять хихикнули.

Сзади зашелестело, я обернулся и икнул а-ля Митька: ко мне подходил натуральный зомби! Покачиваясь, с трудом держа равновесие, весь в лохмотьях и с кусками отваливающейся, гниющей плоти, это порождение Голливуда упорно пёрло прямо на меня!

– Ага, наша мадмуазель начала, – произнес спокойный голос Калымдая и меня сразу отпустило.

Тьфу, зараза! Это же Маша, как и обещала, науськала мертвецов на милицию.

А мимо меня со всех сторон уже шагали и другие зомби и настоящие скелеты, упрямо продвигавшиеся между крестов к могиле лже-казначея.

Участковый пыхтя, пытался вместе с Митькой приладить назад крышку гроба и ничего не замечал вокруг.

– Берегись, участковый! – заорал Михалыч, когда первые красавчики приблизились к ним.

Ивашов резко выпрямился и с размаху вогнал лезвие лопаты прямо между зубов ближнего скелета.

Я прям зауважал его. Парень, не растерявшись, месил приближающихся покойников лопатой, громко хекая при каждом взмахе. А вот Митька рухнул в раскопанную могилу, да еще и гроб, покачнувшись, сполз вниз прямо на него. Больше Митька участия в дальнейших событиях не принимал. А, жаль. Очень уж он визжал душевно.

– Бу-у-у-у!!! – завыл рядом Калымдай.

– Ы-ы-ы-ы-ы!!! – заорал и я, прерывая свои вопли хохотом. И уж поверьте, хохотал я искренне.

А участковый старательно и не без результата отмахивался лопатой. Вырубал он мертвяков если сносил им головы, а так, безрукие и безногие, они всё равно старались подойти или подползти, тут уж кому что удавалось. Я с интересом ожидал дальнейшего развития. Мертвецов Маша подняла много и справиться со всеми участковому было не реально. Затопчут же, навалятся всей толпой и затопчут. Но тут поле зомбо-битвы кардинально изменилось. Какой-то покойничек, ухватившись костлявыми руками за участкового, вдруг издал протяжный вой и, рухнув на землю, рассыпался серым пеплом.

– Бабка амулет наколдовала участковому как раз против мертвецов, – пояснил шёпотом Калымдай. Хотя уже можно было говорить во весь голос. – Как чувствовала, старая ведьма.

А участковый рассвирепел. Он содрал свой амулет и уже сам гонялся по кладбищу за мертвецами, успешно превращая их в пыль.

Сверху раздалось хлопанье крыльев, а за ним последовал жуткий крик, эдакая смесь уханья совы с воем волка.

– Мадмуазель Маша, – уважительно пояснил Калымдай и вдруг его глаза округлились. – В сторону!

И он, завывая, на четвереньках поскакал в соседние кусты.

Я оглянулся. На меня, открыв зубастую пасть, бежал, сильно качаясь скелет, а за ним, вытаращив глаза и размахивая амулетом на веревочке над головой, как стройбатовец армейским ремнём, мчался участковый, не переставая орать на одной ноте:

– А-а-а-а-а-а-а!!!

Я по примеру Калымдая скакнул в кусты, так же громко завывая и хохоча, только уже несколько истерически от переизбытка впечатлений, хотя про себя и успел подумать, что не хотел бы оказаться на месте Ивашова в эту ночь.

Участковый пронёсся мимо, догнал и огрел бегущего покойника ладанкой по башке и на мгновение скрылся в клубе пыли. Пыль рассеялась, а участковый заозирался по сторонам. Никто больше не нападал.

Зашелестело и рядом со мной опустилась Маша.

– Какой орёл, – кивнул я на участкового, который устало побрел вытаскивать своего подчиненного из могилы. – Всех твоих подопечных уложил.

– Ну, что вы, мсье Теодор, всего два десятка, остальных я сама упокоила.

– Ну, всё равно, – отдал я должное Ивашову, – не побоялся парень, молодец.

– Да, – кивнула Маша, вдруг внимательно приглядываясь к участковому, – вполне геройский кавалер. И высокий к тому же, стройный. Да и вообще…

– Маша, тебе посла мало?

– Нет, нет, это я так, – задумчиво протянула она. – О, пардон. Мне надо быть у дедушки для финального акта.

Маша исчезла, а я ползком вернулся на ранее облюбованное место, где меня уже поджидал улыбающийся во весь рот Калымдай.

– Смотрите, Федор Васильевич, выход дедушки Михалыча и мадмуазель Маши.

Участковый уже вытащил Митьку и теперь с его помощью устало закидывал землёй гроб, приводя могилу в приличный вид.

Зашаркал Михалыч, участковый резко повернулся к нему, хватаясь за амулет, но увидев деда, расслабился:

– А, это ты, дед. Я уж думал, порвали тебя. Цел?

– Да чего мне сделаитси, – прошамкал Михалыч. – А и геройский же ты парень, сыскной воевода! Не забоялси такой тучи нечисти!

– Ну, если честно, то страшно было. Да тут любой испугается. Ты, дед, разве не забоялся?

– А чего мне бояться? Это будь я живым, страх бы как перепугался!

И Михалыча вдруг окутало плотное облако, а когда оно рассеялось, деда уже на том месте не оказалось. Как и участкового с Митькой. Они, побросав лопаты, улепётывали в сторону Лукошкино, перепрыгивая через могилы, и только визг Митьки висел над старым кладбищем.