Собственность и государство

Все эти ребяческие подобия, без сомнения, могут вызывать только улыбку. А между тем Шеффле делает из них важнейшие выводы относительно экономического порядка общественной жизни. "При полном сознании одухотворенной сущности социального обмена материи, - говорит он, - мы не должны однако позволить отнять у себя одну прибыль, которую мы получили от сравнения его с обменом материи в животном теле. Общественный обмен материи как целое стоит выше своих членов, то есть хозяйств отдельных семейств, частных лиц и учреждений. Точно так же национальные или социальные экономические категории идут прежде частнохозяйственных. Если даже исторический социальный обмен материи слагается из соединения и взаимных сношений отдельных хозяйств, (большею частью частнохозяйственным путем торговли, то все-таки, как скоро социальный обмен материи образовался из совокупляющих патриархальных, или феодальных, или капиталистических, или общехозяйственных организующих, оборотных и интегрирующих сил, так обмен материи общественного тела становится выше особых обменов материи отдельных хозяйств; целое идет прежде частей. Последние зависят от первых" (III, стр. 243). То есть, говоря человеческим языком, хотя в истории и в жизни общественное хозяйство представляется не более как взаимодействием частных хозяйств, однако аналогия с животным организмом заставляет нас утверждать, что общее хозяйство господствует над частным. "Физиология животного питания, - прибавляет Шеффле, - хотя она в недавнее время основательно разработала клетчатые питательные процессы, никогда однако же не забывала, что хозяйства клеточек составляют интегрирующие части общего питания. В народном же хозяйстве замечательным образом с первого раза выдалась с значительною односторонностью противоположная, частнохозяйственная точка зрения".

То, что автору кажется удивительным, происходит просто оттого, что обе науки, отправляясь от изучения явлений, исследуют то, что они находят в действительности, а не строят фантастических теорий на основании мнимых аналогий. Из того, что в физическом организме общее питание совершается посредством желудка, от которого отдельные клеточки получают свою пищу, вовсе не следует, что таковой же желудок непременно должен обретаться и в народном хозяйстве. Предполагать тут одинаковые начала, когда действительность показывает нам совершенно противное, значит не идти научным путем, а предаваться праздным фантазиям. Аристотель, у которого Шеффле заимствовал положение, что целое идет прежде частей, возражая Платону, говорит, что общество менее едино, нежели отдельное лицо, а потому отношение частей к целому, которое существует в последней, не может служить указанием для первого.

Между тем Шеффле, исходя от этого начала, строит на нем целую систему народного хозяйства. Он утверждает, что все "частные потребности суть только составные, в себе самих далее расчленяющиеся части общей потребности, которая служит поддержанию совокупного жизненного движения и обновлению всех субстанций общественного тела... Совокупное удовлетворение разнообразных потребностей лица и целого народа ведет к постоянному возобновлению общественного тела. Потребности составляют поэтому одну единицу; они не могут быть разделены... Частные потребности физических и нравственных лиц могут правильно обсуждаться только как члены совокупной потребности" (III, стр. 249). И тут, по уверению Шеффле, "речь идет не об том только, чтобы свести общий итог личных, частью в высшей степени неразумных и вредных для общества потребностей и признать их не обращая внимания на интересы целого. Отдельные потребности следует частью уничтожить, частью затруднить. Другие должны получить право гражданства или облегчения. Свободе личных потребностей надобно положить общественные границы, узду и побуждения: в интересах совокупного сохранения" (стр. 320). Правда, несколько далее Шеффле признает, что "терроризм, который захотел бы отодвинуть назад личную свободу потребностей существенно за пределы нынешней свободы потребностей среднего состояния, наверное не мог бы продержаться долее четверти года" (стр. 344); но это одно из тех противоречий, в которые вовлекают автора неотразимые требования действительности и которые характеризуют указанное выше двоякое течение его мыслей.