Собственность и государство

Точно так же как в потребностях, Шеффле и в работе, и ее произведениях видит одно целое. "Совокупная реальность народнохозяйственных издержек и выгод, - говорит он, - составляет живую или скрывающуюся в материи общественную силу данной цивилизации. В двойном облике издержек и пользы, который представляет нам каждое вещественное благо, проявляются две стороны единой, выражающейся в обмене материи силы... Как рабочая сила в обширном смысле, она составляет единый источник материального дифференцирования разнообразных благ... Вследствие этого самые различные рода блага образуют обусловливающие друг друга составные части совокупной потребности общества, или одного и того же связанного обменом союза лиц... Все хозяйственные блага, в пределах того круга потребностей, к которому они принадлежат, имеют одну и ту же сложную и нераздельную силу своим источником и своею целью" (III, стр. 274-276). Отсюда требование, чтобы сумма всех отдельных работ была сведена к "единой нераздельной субстанции общественной силы как к своему знаменателю" (стр. 276) и чтобы "работы производились как части совокупной работы, под общественным руководством", причем "каждому лично записывались бы только часы исполненной для народа работы на том листе, который он имел бы при одном из отделений великой расчленяющейся на отделы главной социальной бухгалтерии" (стр. 334). Такое "социальное государство имело бы в действительности социализированную, связанную в одно интегральное целое национальную работу" (стр. 315). Но настоящее устройство народного хозяйства, замечает Шеффле, не представляет и тени такого рода общественной организации. Образование ценностей предоставлено борьбе частных интересов. В этой борьбе решают перевес капитала и хитрость. Средние общественные издержки и получаемая общественная выгода не только не подчиняются общим правилам, но даже не сознаются, не определяются и не вычисляются. Одним словом, вместо совокупных потребностей, совокупной работы и совокупных произведений, мы имеем бесконечное разнообразие частных потребностей, работ и произведений.

Итак, когда мы с великим аппаратом учености, призывая на помощь естественные науки, употребляем аналогии из физического мира, мы сравниваем не действительное с действительным, а действительность с мечтою. Существующее народное хозяйство вовсе не похоже на питание физического организма; но на него должно быть похоже будущее! В силу чего же оно должно быть похоже? В силу аналогии. Но где же аналогия, когда сходства нет, и мы еще мечтаем о том, что оно когда-нибудь будет? Вся эта аргументация Шеффле основана на употреблении риторических фигур, вместо точных научных терминов. В народном хозяйстве можно говорить о совокупных потребностях, о совокупной работе; но надобно помнить, что под этим разумеется только сумма частных потребностей и работа. Если же мы под предлогом, что потребности, работа и произведения составляют одно целое, будем требовать, чтобы все это определялось государством, если мы в национальной работе будем видеть реально единую силу тогда как на деле существует множество раздельных самостоятельных сил, то мы целую новую и невиданную систему общественных отношений возведем на риторике. Социализм этим пробавляется; но из науки подобные приемы должны быть изгнаны. Они служат только печальным признаком того низкого уровня, до которого дошли современные научные исследования под влиянием господствующего реализма.

Аналогия с физическим организмом тем менее может служить доводом в пользу социалистического устройства народного хозяйства, что из нее с одинаковым правдоподобием можно вывести совершенно противоположное. Доказательством тому служит теория Спенсера. Знаменитый английский философ, точно так же как Шеффле, признает общество организмом. В своих "Началах социологии" он подробно развивает эту мысль и старается утвердить ее на научных данных. Общество, говорит он, составляет не простое собрание лиц, а единое целое. Это явствует из того, что между его частями существуют постоянные отношения, а постоянство отношений и есть то, что дает единичный характер целому или что делает предмета отдельною вещью (гл. 1).

Заметим, что постоянство отношений точно так же существует в системе вещей, как и в единичной вещи. Достаточно указать на Солнечную систему. Следовательно, одного этого признака совершенно недостаточно для определения характера общества как целого. Между тем Спенсер довольствуется им и прямо приступает к исследованию вопроса: к какого рода вещам мы должны отнести человеческое общество?