Сочинения

Необычайными и мощными крылами,
Ширяясь в воздухе, помчуся я, певец:
Изменится мой лик, расстанусь с городами
И зависти земной избегну наконец.
Что бедны у меня родители — ты знаешь,
Но разрушения их чадо избежит.
Меня, о Меценат, ты другом называешь —
И Стикс своей волной меня не окружит!
Рубчатой кожею, уж чувствую теперь я,
Покрылись голени, а по пояс я сам
Стал белой птицею, и молодые перья
По пальцам у меня растут и по плечам.
Уже несясь быстрей Дедалова Икара,
Босфор клокочущий я под собой узрел;
Гетульски сирты и край земного шара
Я певчей птицею на крыльях облетел.
Колхиец и Гелон мне внемлет отдаленный,
И Дак, скрывающий пред строем Марсов страх —
И песнь мою почтит Иберец просвещенный
И тот, кто пьет Родан в широких берегах.
Я не велю мой гроб рыданьями бесславить —
К чему нестройный плач и неприличный стон?
Уйми надгробный вой и прикажи оставить
Пустые почести роскошных похорон.

III, 30

Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
И зданий царственных превыше пирамид;
Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
Ни ряд бесчисленных годов не истребит.
Нет, весь я не умру, и жизни лучшей долей
Избегну похорон, и славный мой венец
Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
С безмолвной девою верховный ходит жрец.
И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый
Стремительно бежит, где средь безводных стран
С престола Давн судил народ трудолюбивый,
Что из ничтожества был славой я избран
За то, что первый я на голос эолийский
Свел песнь Италии. О, Мельпомена, свей
Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский
И лавром увенчай руно моих кудрей.

П. Ф. ПОРФИРОВ (1870-1903)

II, 6

Септимий, к Кадису за мной пойти готовый,
К кантабрам ли, от нас незнающим оков,
В пустыни-ль дикия, где плещет вал суровый
У мавританских берегов!

О, если бы Тибур, что создан пришлецами

Аргосскими, призрел меня на склоне дней,
Меня, измученнаго сушей и морями,
И службой воинской моей.

Отсюда, если мне откажут Парки злыя,

Пойду, где славится шерсть тонкая овец,
К Галезу, к пажитям, где правил в дни былые
Фалант — Лаконии пришлец.

Мне улыбается тот уголок счастливый,

Где и гиметскому не уступает мед,
Где, споря зеленью с венафрскою оливой,
Олива пышная растет,

Где долгую весну за теплою зимою

Юпитер даровал, и где авлонский скат
Мил Вакху щедрому и славится лозою,
И, как Фалерн, лозой богат.

Та местность, тех холмов приют благословенный

Тебя зовут со мной: там, верный до конца,
Слезою дружеской почтишь ты пепел бренный
Товарища-певца.

II, 11