Сочинения

Теперь, как прежде, Петтий, мне писать стишки
Радости нет никакой, когда пронзен любовью я,
Любовью той, что ищет пуще всех во мне
К мальчикам страсти огонь зажечь иль к нежным девушкам.
Я отрезвился от любви к Инахии —
Третий декабрь с той поры листву с деревьев стряхивал.
Увы, какой мне стыд, везде по городу
Баснею стал я какой! Как стыдно мне пиров теперь,
Где обличало все меня в любви моей:
10

Томность, молчанье мое и вздох из глубины груди.«Ужели перед богачом ничтожество
С искренним чувством бедняк? — в слезах тебе я сетовал,
Когда нескромный Вакх из сердца пылкого
Жгучим вином выводил на свет все чувства тайные. —
Но раз свободно наконец в груди моей
Гневом вздымается желчь, пущу тогда я на ветер
Припарки, раны сердца не целящие,
Брошу с неравным борьбу врагом мою постыдную…»
Похваставшись тебе таким решением,
20 Я отправлялся домой; но шел стопой неверною,
О, горе, вовсе не к своим дверям, увы!
К жестким порогам; где я и бедра и бока ломал!
Теперь Ликиска я люблю надменного:
Девушек может он всех затмить своею нежностью.
Бессильно все из этих пут извлечь меня:
Друга ль сердечный совет, насмешки ли суровые.
Лишь страсть другая разве; или к девушке,
К стройному ль станом юнцу, узлом что вяжет волосы.

12 [300]

Что тебе, негру-слону напарница, женщина, нужно?
Шлешь ты зачем мне записки, подарки —
я не мальчишка крутой[301]

, не хрен тугоносый как будто?Метче я чую полипа[302] в подмышках
вонь волосатых — козла, погано смердящего словно, —пес чем сечет где кабан затаился...
Дряхлое вонью какой и слякотью гадкой польется
тело, мой член оседлает едва лишь
вянущий, в диком свою экстазе, в сраженье свирепом
10 похоть стремясь утолить — протекаетбелая глина[303] со щек крокодиловым калом[304], кончает —все покрывала дерет на постели...
Раной терзают мою брезгливость свирепые речи:
«Сделать Инахию[305] ты не устанешь,
трижды сумеешь за ночь, со мной же разок повозился —
тут же упал у тебя! Чтоб ты сдохла,
Лесбия! Думала — будет быком, приводит кастрата!
Был у меня как-то косец[306] Аминтас[307]:член нерушимо такой растет в необузданном чреве —
20 крепче, чем свежее дерево в скалах!
Вот тонкорунная шерсть, покрашена в тирийский пурпур
дважды[308]! Тебе ведь везли-торопились —ни про кого за столом не думалось чтобы подруге,
будто избранник тебя превосходней[309]...
Горе мне, горе! Бежишь в ужасном ты страхе, как волка
агнец боится и льва бежит серна!»

13 К друзьям [310]