Сочинения Иосифа Бродского. Том II

С государством щей не сваришь.
Если сваришь — отберёт.
Но чем дальше в лес, товарищ,
тем, товарищ, больше в рот.

Ни иконы, ни Бердяев,
ни журнал за рубежом
не спасут от негодяев,
пьющих нехотя Боржом.

Глянь, стремленье к перемене
вредно даже Ильичу.
Бросить всё к едреной фене —
вот, что русским по плечу.

Власти нету в чистом виде.
Фараону без раба
и тем паче — пирамиде
неизбежная труба.

Приглядись, товарищ, к лесу!
И особенно к листве.
Не чета КПССу,
листья вечно в большинстве!

В чем спасенье для России?
Повернуть к начальству «жэ».
Волки, мишки и косые
это сделали уже.

Мысль нагнать четвероногих
нам, имеющим лишь две,
привлекательнее многих
мыслей в русской голове.

Бросим должность, бросим званья,
лицемерить и дрожать.
Не пора ль венцу созданья
лапы теплые пожать?

НЕОКОНЧЕННОЕ

Миновала зима. Весна
еще далека. В саду
еще не всплыли со дна
три вершины в пруду.

Но слишком тревожный взгляд
словно паучью нить
тянет к небу собрат
тех, кто успели сгнить.

Там небесный конвой
в зоне темных аллей
залил все синевой
кроме двух снегирей.

* * *

Ну, как тебе в грузинских палестинах?
Грустишь ли об оставленных осинах?
Скучаешь ли за нашими лесами,
когда интересуешься Весами,
горящими над морем в октябре?
И что там море? Так же ли просторно,
как в рифмах почитателя Готорна?
И глубже ли, чем лужи во дворе?

Ну как там? Помышляешь об отчизне?
Ведь край земли еще не крайность жизни?
Сам материк поддерживает то, что
не в силах сделать северная почта.
И эта связь доподлинно тверда,
покуда еще можно на конверте
поставить «Ленинград» заместо смерти.
И, может быть, другие города.

Считаю версты, циркули разинув.
Увы, не хватит в Грузии грузинов,
чтоб выложить прямую между нами.
Гораздо лучше пользоваться днями
и железнодорожным забытьем.
Суметь бы это спутать с забываньем,
прибытие — с далеким пребываньем
и с собственным своим небытием.

ОСЕНЬ В НОРЕНСКОЙ