Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

Как о солнечном огненном рае,
вспоминаю об этой стране,
где я-тело прожил, умирая,
где я-дух оперился в огне.
О холмистом, о облачном крае,
о речном утоляющем дне.

Сны о крыльях, о трубах, о зовах,

явь о грязном, голодном житье.
В утешеньях, для мира не новых,
там я спал и бродил в пустоте.

На осеннем костре оживая,

воплощаясь в прозрачной весне,
из библейского древнего рая
Ева там приходила ко мне,
в том холмистом, в том облачном крае,
в той уже отошедшей стране.

Я из камня, из крови и пота

неумело свой дом возвожу,
и бескрыла земная работа,
за которой я дни провожу.
Смотрит молча насмешливый кто-то,
как я землю на тачки гружу.

Я топчу по дороге посевы,

вагонетки по рельсам веду.
Вдохновенья земные и гневы
приучаю бичами к труду.
Но ни солнца, ни крыльев, ни Евы
я на камни свои не сведу.

Только ночью, себя вспоминая,

в наступившей ночной тишине,
как о солнечном огненном рае,
я мечтаю о прошлой стране –
о холмистом, о облачном крае,
незабвенно приснившемся мне.

181

В лесу крестов в конвульсии смертельной
с жестокостью напрасной и бесцельной
распят среди тропинок и дорог
то каменный, то деревянный Бог.
Зачем не духом жизни озаренным,
но судорогой смертною сведенным
изобразил пророка ученик,
открыл страданьем искаженный лик
прохожим праздным, парочкам влюбленным, –
так полюбил окостеневший труп
с упреком мертвых почерневших губ.

Как это чуждо нашей жизни нищей

и тишине, уснувшей на кладбище,
где мирные соседи под землей,
сложив спокойно восковые руки,
лежат, забыв последний вздох разлуки,
найдя давно обещанный покой.

Для любопытной улицы бессонной

за занавеской ситцевой оконной
в кулисах белых или пестрых стен
давался ряд предательств и измен,
ряд повторений той же глупой драмы,
чтоб наконец, смеясь притворству дамы,
возлег на стол при полных орденах
мертвец умытый; чтоб качался прах
над жадною до зрелища толпою
и принят был торжественно землею.

Сядь над могилой и, склонясь к земле,

ему напомни шепотом о зле,
о радостях, разлуке или встрече –
он не поймет твоей ненужной речи:
не вздрогнет холм могильный, лишь едва
трепещущая в воздухе трава,
которой мир земной так щедро вышит,
даст знать тебе, что он из гроба слышит,
но для него, как воздуха порыв,
прошли земных обманов вереницы.

Жизнь пролетает точно тень от птицы.

Спеши исполнить все, пока ты жив.

182