Сочинения в 2-х томах. Том 2

Платон охотился за универсальной причиной всего через восхождение от приобщенного блага к самому по себе благу так. Он считал, что все сущее, включая существующее еще не в действительности, а только в потенции, называется благим в силу своей причастности к единому благу: ни переход из потенции в акт, ни что бы то ни было действительно существующее не лишено причастности благу. К максимальному, то есть к единому благу самому по себе, стремится поэтому все, ведь все избираемое избирается на основании блага; поскольку избираемый и желанный предел есть, таким образом, благо, благо само по себе будет всеобщей причиной; обратившись к этой своей причине, все желает ее, имея от нее все, что имеет. Первым началом он признавал Бога, само по себе единое и благое, а начала всего другого — бытия, жизни, разума и так далее — называл самим по себе существованием, самой по себе жизнью, самим по себе разумом, считая их и началом и причиной бытия, жизни и разума, Прокл[457] называл их созидающими богами; благодаря причастности к ним существует все сущее, живет все живое и понимает все разумное, а поскольку все живое и разумное без существования и не жило бы, и не понимало, то причиной сущего — после первого Бога, которого, как я сказал, он признавал единым и благом[458], — он называл второго Бога, а именно созидающий ум. Его Прокл считал Юпитером, царем и повелителем всего. Таким путем Прокл ввел небесных, земных и разных других вечных богов, как это у него подробно изложено в шести книгах о Платоновой теологии. Во главе всех он поставил бога богов, универсальную причину всего. Словом, то, что мы считаем атрибутами благого Бога, существующими только в мысли и нисколько не различающимися реально, он явно называет различными богами ввиду разного смысла этих атрибутов, будучи уверен, что умопостигаемое обязательно существует в действительности, поскольку умопостигаемое непременно должно быть причастно бытию. Все вообще умопостигаемое он утверждает существующим; так, вышеизложенным способом он приписывал умопостигаемое бытие умопостигаемому человеку, льву и всему, что он видел отвлеченным и свободным от материи.

Здесь с ним, однако, не согласны перипатетики, считавшие, что мысленные сущности — постройки нашего ума, не достигающие реального бытия. В том, что благо изначальнее бытия, перипатетики тоже не сходятся с ним, говоря, что единое, бытие и благо взаимно обратимы. Поскольку причина бытия есть первая причина, всесозидающий ум, то признающий взаимообратимость единого, бытия и блага признает и тождество причины единого, бытия и блага. Вместе с тем Аристотель, который, как и Анаксагор, утверждает в качестве первой причины ум, начало движения, приписывает ему управление не всем универсумом, а только небесным, небесное же, говорит он, правит этим земным[459].

А Эпикур приписывает все управление универсумом одному Богу без каких бы то ни было помощников[460].

Но наши божественные богословы откровением свыше наставлены, что первая причина — согласно всеобщему убеждению троякая, а именно производящая, формальная и целевая, — которую Платон называл единым и благом, а Аристотель умом и бытием сущего, едина так, что троична, и троична так, что едина. В качестве производящей причины она именуется единством, согласно Платону, в качестве формальной причины — бытием, согласно Аристотелю, в качестве целевой причины — благом, согласно им обоим. Как верующий может видеть на земле в символе и намеке это пресвятое триединство, предшествующее всему умопостигаемому, всякому сплошному и дискретному количеству, всякому числу и всякому различию, я напишу ниже, как Бог пошлет.

9. О том, что Священное писание и философы давали разные имена одному и тому же