Сочинения в 3-х тт. Том 3

Дороти покачала головой:

— Я боюсь.

Мими сказала:

— Я бы попросила тебя не нянчиться с ней, Ник. Ей от этого только хуже. Она…

Я спросил Нору:

— Ты что-то хотела узнать?

Она поднялась и потянулась не поднимая рук. Лицо ее был» розовое и приятное, как всегда, когда она вставала после сна. Она сонно улыбнулась мне и сказала:

— Пойдем домой. Мне не нравятся эти люди. Пошли. Бери свою шляпу и пальто, Дороти.

Мими сказала Дороти:

— Ложись спать.

Дороти поднесла кончики пальцев левой руки ко рту и прохныкала сквозь них:

— Не позволяй ей бить меня, Ник.

Я наблюдал за Мими, чье лицо носило спокойную полуулыбку, но ноздри двигались вместе с дыханием, и я слышал, как они дышала.

Нора подошла к Дороти.

— Пойдем, мы умоем тебе лицо и…

Из горла Мими донеслись звериные ноты, мускулы у нее на лице напряглись, она вся подалась вперед. Нора встала между Мими и Дороти. Я схватил Мими за плечо, когда она пошла вперед, другой рукой я схватил ее за пояс сзади и поднял ее. Она кричала и била меня кулаками и ногами — на моих голенях от этого остались следы. Нора вытолкнула Дороти из комнаты и встала у двери, наблюдая за нами. Лицо у нее было очень живое. Я четко и ясно видел это, все остальное было в тумане, когда неуклюжие, бесполезные удары по спине и плечам заставили меня обернуться и я увидел, что меня колотит Гилберт. Я его не очень хорошо видел и почти не почувствовал, как оттолкнул его.

— Перестань. Я не хочу делать тебе больно.

Я отнес Мими на диван, положил ее, сел на колени и взял за руку Гилберт снова подскочил ко мне. Я попытался ударить его в коленную чашечку, но ударил слишком низко и сшиб его. Он повалился на пол. Я снова ударил его ногой, но промазал и сказал:

— Мы потом можем подраться, принеси воды.

Лицо у Мими стало багроветь. Глаза у нее выпучились, стали стеклянными, бессмысленными и большими. Слюна пузырями с шипением проходила сквозь сжатые зубы, когда она дышала, и ее красная шея, все ее тело было корчащейся массой вен и мускулов, которые распухли до такой степени, что, казалось, вот-вот лопнут. Ее руки в моих руках были горячими, и от пота их трудно было держать. Я обрадовался, когда увидел рядом Нору со стаканом воды.

— Плесни ей в лицо, — сказал я.

Нора плеснула. Мими разжала зубы, чтобы вдохнуть воздух, и закрыла глаза. Она со всей силы завертела головой из стороны в сторону, но в ее извивающемся теле было уже меньше неистовства.

— Еще раз, — сказал я.

От второго стакана она дернулась в знак протеста и перестала сопротивляться. Она лежала тихо, безмолвно, тяжело дыша. Я отпустил ее руки и встал. Гилберт, стоя на одной ноге, прислонился к столу, поглаживая ногу, которую я ушиб. Дороти, бледни, с расширенными глазами, стояла в дверях, реши, входить ли ей или убегать и прятаться. Нора, стоявшая рядом со мной с пустым стаканом в руке, спросила:

— Ты думаешь, с ней все в порядке?

— Да.

Тут Мими открыла глаза, заморгала, пытаясь стряхнуть них воду. Я вложил в ее руку платок. Она вытерла лицо, дрожи всем телом, вздохнула и села на диван. Она посмотрела вокруг все еще моргая. Когда она меня увидела, она слабо улыбнулась По этой улыбке было видно, что она считала себя виноватой, но ни о чем не сожалела. Неверной рукой она тронула волосы и сказала:

— Конечно же, меня вытащили из воды.

Я ответил:

— Когда-нибудь, если у тебя будет еще такой приступ, ты можешь остаться там навсегда.

Она посмотрела мимо меня на сына.

— Гил, что случилось с тобой? — спросила она.

Он быстро отнял руку от ноги и поставил ее на пол.

— Я… н-ничего, — сказал он заикаясь. — Со мной все в по рядке. — Он разгладил волосы, поправил галстук.

Она стала смеяться.

— Ой, Гил, ты действительно пытался защитить меня? И от Ника? — Она еще больше стала смеяться. — Это очень мило с твоей стороны, но глупо. Он же чудовище, Гил. Никто бы не смог… — Она приложила платок ко рту и закачалась вперед и назад.

Я посмотрел на Нору. Губы у нее были сжаты, а глаза ее от гнева метали молнии. Я тронул ее рукой.

— Пошли. Гилберт, дай матери выпить. Через минуту или две она будет чувствовать себя нормально.

Дороти, со шляпой и пальто в руках, на цыпочках пошла к входной двери. Мы с Норой нашли пальто и пошли за ней, оставив Мими, смеющуюся в мой носовой платок, на диване. В такси по дороге в «Нормандию» никто из нас троих не разговаривал Нора думала о чем-то своем, Дороти была довольно напугана, а а устал — целый день на ногах.

Было почти пять утра, когда мы приехали домой. Лета нас радостно встретила. Я лег на пол поиграть с ней, Нора пошла готовить кофе. Дороти хотела рассказать мне что-то о том, что случилось с ней, когда она была маленькой. Я сказал:

— Нет. Ты уже делала попытку в тот понедельник. Что? Го верить не даю? Поздно уже. Что это ты боялась рассказать мне у Мими?

— Но ты бы лучше понял, если бы дал мне…

— Ты в тот понедельник сказала. Я не специалист по психоанализу. Я ничего не знаю о предварительном влиянии. И мне наплевать на него. К тому же я устал. Целый день на ногах Столько дел пришлось переделать.

Она обиделась на меня.

— Ты пытаешься сделать так, чтобы мне было тяжелей.