Сочинения в 3-х тт. Том 3

— Да, — сказал он. — Я имею в виду то, что говорит полиция. На самом деле, после того как мне не удалось найти Уайнента или получить известие о нем на улице Плаза, я позвонил к себе в кон-гору и Джулии. Но все было безрезультатно, поэтому я отказался от попытки найти его и пошел к Герману. Он горный инженер, мой клиент, я только что написал для него несколько статей, и нужно было сделать небольшие поправки. Когда я вышел на Пятьдесят седьмую улицу, у меня появилось ощущение того, что за мной кто-то идет, — тебе знакомо это ощущение. У меня нет причин, чтобы меня преследовали, но все же я адвокат и все может быть. По крайней мере я хотел выяснить, поэтому свернул на восток от Пятьдесят седьмой, дошел до площади Мэдисон и все еще не был уверен, что это не так. Там был небольшой, желтолицый мужчина, мне показалось, что я видел его на улице Плаза, но… Быстрей всего выяснить, следят ли за тобой, — это взять такси. Я так и сделал и сказал шоферу, чтобы тот ехал на восток Было слишком много машин, и я не смог увидеть, сел ли желтолицый или кто-нибудь другой в такси, чтобы ехать за мной. Поэтому я сказал шоферу, чтобы он повернул на юг к Третьей улице, потом на восток, на Пятьдесят шестую, и опять на юг, снова на Вторую авеню. К этому времени я был уверен, что желтое такси едет за нами. Я не видел, был ли мой маленький человек в такси, слишком далеко было.

На следующем углу, когда нас остановил красный свет, я увидел Уайнента. Он сидел в такси, ехавшем на запад, на Пятьдесят пятую улицу. Естественно, меня это не очень удивило. Мы были всего в двух кварталах от дома Джулии, и я принял за само собой разумеющееся то, что она не хотела, чтобы я знал, что он был у нее, когда я звонил, и что сейчас он ехал на встречу со мной на улицу Плаза. Он никогда не был особенно пунктуальным. Поэтому я сказал шоферу, чтобы он повернул на запад. Но на Ленсингтон-авеню — мы были всего в полквартале от них — такси, в котором ехал Уайнент, свернуло на юг. Это не было по дороге на улицу Плаза или к моей конторе. Поэтому я послал его к черту и снова стал смотреть, кто за мной следит. Такси больше не ехало за мной. Я все время глядел по сторонам, когда ехал к Герману, и никаких признаков преследования не увидел.

— В какое время вы видели Уайнента? — спросил я.

— Должно быть, в пятнадцать пятнадцать. Было без двадцати четыре, когда я приехал к Герману, и я думаю, что это было минут на тридцать пять позже. Секретарь Германа Луиза Якобс, девушка, с которой вы видели меня вчера вечером, сказала мне, что он занят на конференции весь день, но, возможно, будет через несколько минут. И он пришел. Через десять или пятнадцать минут я закончил с ним дело и уехал обратно в свою контору.

— Я понял: вы не находились настолько близко от Уайнента, чтобы увидеть, был ли он возбужден или нет, была ли на нем цепочка от часов, шел ли от него запах пороха и т. д.

— Все, что я видел, — это его лицо. Но ты не думай, будто я не уверен, что это был не Уайнент.

— Я не думаю. Продолжай.

— Мне он не позвонил. Примерно через час после того, как я вернулся, позвонила полиция и сообщила, что Джулия мертва. Ты должен понять: в том, что Уайнент убил ее, я не сомневался ни минуты. Ты можешь это понять. Ты все еще думаешь, что это сделал не он. Поэтому, когда я пошел туда и полиция стала задавать мне вопросы, я увидел, что они подозревают его. Я сделал то, что девяносто девять адвокатов из ста сделали бы для своих клиентов. Я не сказал, что видел его поблизости в пределах времени, когда совершилось убийство. Я сказал им то, что сказал тебе, — что у меня с ним была встреча, — и, раз он не приходил, я дал им понять, что уехал к Герману прямо с улицы Плаза.

— Это вполне резонно, — согласился я. — В том, что ты рассказал, нет смысла, пока нет показаний другой стороны.

— Точно. И дело в том, что я никогда не слыхал его показаний. Я ожидал: он появится, позвонит мне или еще что-нибудь. Но от него ничего не было слышно до вторника, пока я не получил письмо из Филадельфии. И в нем не было ни слова о том, почему он не смог прийти ко мне в пятницу, — ничего. Да ты видел письмо. Что ты думаешь по этому поводу?

— Ты хочешь знать, было ли в письме чувство вины?

— Да.

— Нет, — сказал я. — В нем написано все так, как если бы он ее не убивал. Нет особенных волнений по поводу того, что полиция подозревает его, за исключением того, что это может помешать работе и он хочет, чтобы все прояснилось и не было никаких осложнений; если сравнивать с другими, то оно ничем не отличается, разве что написано в его заумном стиле. Я так и вижу его отправляющим письмо без малейшего представления о том, что ему лучше подумать над тем, как он объяснит свои действия в день убийства. Насколько ты уверен, что он именно от Джулии ехал, когда ты видел его?