Сочинения в трех томах. Том 1

— «Когда обвиняемый вновь заявил, что невиновен, его превосходительство ударил кулаком по столу и воскликнул: «Ах ты, негодяй! Я, вершитель правосудия, знаю правду! Выйдя из трактира, ты направился прямиком к дому Чистой Яшмы. Вино прибавило тебе, трусу, храбрости, и ты сказал ей то, что уже давно собирался сказать: что она надоела тебе и ты собираешься бросить ее. Вспыхнула ссора, и в конце концов Чистая Яшма бросилась к двери, чтобы позвать родителей. Ты пытался удержать ее. Борьба с девушкой пробудила в тебе низменные инстинкты, и ты насильно овладел ею, а потом задушил. Совершив это злодеяние, ты переворошил платья в сундуке и бежал, прихватив пару золотых шпилек, чтобы подозрение пало на какого-нибудь грабителя. Признайся же!»

Закончив чтение записи, советник Хун заговорил:

— Ван отстаивал свою невиновность, и судья Фэн приказал страже дать ему пятьдесят ударов тяжелым хлыстом. Но уже после тридцати ударов Ван лишился чувств. Запах уксуса привел его в себя, но он был в таком состоянии, что судья Фэн прекратил допрос. В тот же вечер поступило распоряжение о переводе судьи Фэна по службе, и он не смог довести дело до логического завершения. Тем не менее в конце протокола последнего заседания он сделал короткую приписку, отражавшую его собственное мнение.

— Покажите мне эту запись, советник, — попросил судья Ди.

Советник Хун развернул свиток и передал его судье. Приблизив текст к глазам, судья Ди прочел: «По моему глубокому убеждению, виновность сюцая Ван Сянь-чжуна не вызывает никаких сомнений. Когда необходимое признание Вана будет получено, думаю, что будет справедливо приговорить этого преступника к одному из видов мучительной казни. Подпись: Фэн И, судья Пуянского уезда».

Судья Ди медленно свернул документ. Он взял в руки яшмовый пресс для бумаг и некоторое время бесцельно вертел его в руках. Советник Хун не отходил от стола и выжидающе смотрел на судью.

Внезапно судья Ди отложил пресс, поднялся и, глядя в упор на своего помощника, произнес:

— Судья Фэн — способный и добросовестный чиновник. Я могу объяснить столь поспешный вердикт чрезмерной занятостью судьи в связи с предстоящим отъездом. Если бы у него было время рассмотреть это дело в спокойной обстановке, он, несомненно, пришел бы к совершенно иному заключению. — Поймав растерянный взгляд советника, судья Ди улыбнулся и продолжал: — Я согласен, что сюцай Ван — безвольный и безответственный юнец, заслуживающий серьезного урока. Но он не убивал Чистую Яшму!

Советник Хун готов был сказать что-то, но судья поднял руку.

— Больше я ничего не могу утверждать, пока сам не увижу всех участников этого происшествия и не осмотрю место преступления. Завтра дело будет слушаться на дневном заседании. Тогда Ван поймет, как я пришел к этому заключению… Ну что ж… Который час, советник?

— Уже далеко за полночь, Ваша светлость. — Поколебавшись советник сказал: — Должен признаться, что не вижу никаких неувязок в обвинении против Вана. Завтра на свежую голову я перечитаю все записанное.

Покачивая головой, он взял свечу, чтобы помочь судье пробраться по темным коридорам в северное крыло здания, где находились жилые комнаты.

Но судья удержал его:

— Не беспокойтесь, советник, думаю, не стоит в столь поздний час тревожить сон моей госпожи. У всех был трудный день, и вы можете возвращаться к себе, я же прилягу прямо здесь, в кабинете. Спокойной ночи!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Судья Ди открывает первое заседание суда.

Дао Гань повествует о буддийском храме

Когда на рассвете советник Хун вошел в кабинет судьи с завтраком на подносе, он увидел, что судья уже совершил утренний туалет.

Судья Ди съел две миски дымящегося риса, немного соленых овощей и выпил чашку горячего чая, предложенную Хуном. Когда бумажные окна порозовели в лучах восходящего солнца, советник Хун погасил свечи и помог судье облачиться в длинное судейское платье из тяжелой зеленой парчи. Судья с удовлетворением отметил, что слуги поставили на столик зеркало для примерки шапки. Он выдвинул ящик из подставки и аккуратно надел черную судейскую шапочку с негнущимися крылышками из кисеи.

Вскоре стражники открыли обитые железом ворота, выходившие на улицу. Несмотря на ранний час, там уже собралась толпа зевак. Изнасилование и убийство дочери мясника взволновали тихий Пуян, и жителям города не терпелось узнать, как новый судья завершит дело.

Когда грозный стражник ударил в большой бронзовый гонг у входа, толпа потянулась во внутренний двор, а оттуда — в просторный зал суда. Все взгляды были устремлены на помост, возвышавшийся в конце зала, и скамью, покрытую красной парчой: с минуты на минуту там должен был появиться судья.

Старший писец раскладывал на скамье судейские принадлежности. Справа — квадратная печать суда на специальной подушечке. В центре — двойная тушечница для растирки красной и черной туши и две кисти — отдельно для каждого цвета. И слева — разлинованная бумага для ведущего запись писца.