Сочинитель

- Мне было интересно узнать, чем ты занимаешься.

- Они зацепили тебя?

- Они отвратительны, - сказала она. - Если тебе хочется называть себя писателем, почему ты не пишешь для каких-нибудь приличных журналов? "Сетердей ивнинг пост", "Коллиерз", "Ледиз хоумджорнал".

- Я пытался, - ответил он. - Я не могу писать в их стиле. - Он секунду помолчал. - Но все не так уж плохо Я получаю за свои рассказы пятьдесят долларов в неделю.

- Это не так уж много, - сказала она - Я зарабатываю тридцать пять в неделю за то, что пишу рекламные образцы.

- Я бы не назвал это "писанием", - сказал он. - Кроме того, ты еще стоишь в магазине за стойкой.

Проигнорировав это замечание, она направилась к двери.

- Лучше бы тебе спуститься, - сказала она. - Твоя мама расстроена.

Прежде чем вылезти из кровати, он переждал, пока не услышал, как она спускается по лестнице, ведущей в нижний холл. Он выпрямился перед широко раскрытым окном и глубоко вздохнул. Уже наступил октябрь, но воздух был по-прежнему теплым и влажным. Казалось, лето никогда не уйдет. Он перевесился через подоконник и посмотрел вниз, на узкий проезд, разделявший их дом и соседний. Он увидел Мотти, выходящую из боковой двери.

- Ты, похоже, опоздаешь на работу, - прокричал он.

- Сегодня четверг. Магазин по четвергам открывается позже. - Она посмотрела - вверх, на него. - Ты сегодня работаешь допоздна?

- Нет, - сказал он.

- Может, зайдешь за мной в магазин? Мне не хочется возвращаться одной. Вечером это кошмарный район.

- Я тебе позвоню, - ответил он. - Я постараюсь.

- О'кей, - сказала она и пошла по проезду по направлению к улице.

Он повернулся лицом к комнате. Мотти вообще-то классная девчонка, несмотря на то, что иногда бывает настоящей язвой. Она жила с ними с тех пор, как ей исполнилось десять. Ее мать и отец погибли в автокатастрофе. И теперь его мать была ее единственной родственницей.

Он окинул комнату взглядом. Кровать брата все еще стояла у противоположной стены, как будто его ожидали в любой день. Стивен был на семь лет старше и учился на третьем курсе Высшей медицинской школы в Оклахоме, а домой приезжал только на две недели в году, на каникулы. Иногда он сомневался, что Стивен действительно его брат. Стивен был всегда серьезен, всегда занимался и с детства знал, что хочет стать врачом. Он обычно дразнил Стивена тем, что тот хочет стать врачом для того, чтобы Мотти перед ним раздевалась, а он осматривал ее. Но у Стивена не было чувства юмора. Он никогда не смеялся.

Джо вытащил сигарету из пачки, лежавшей на столике, зажег ее и затянулся. Вкус не был, строго говоря, потрясающим. На самом деле он предпочитал "Лаки", но они стоили дороже, чем "Твенти Грандз", которые он курил сейчас. Он затушил сигарету, не докурив до конца, и осторожно положил ее в пепельницу, так, чтобы можно было докурить позже. Он надел халат и вышел в коридор, пройдя мимо комнаты родителей в ванную.

Когда он вошел в кухню, мать стояла к нему спиной. Она не повернулась к нему. Продолжая чистить морковку над раковиной, она сказала, обернувшись через плечо:

- Ты будешь завтракать?

- Нет, спасибо, мама, - сказал он. - Только чашку кофе, пожалуйста.

Она все еще не повернулась к нему лицом.

- Тебе вредно пить кофе на голодный желудок.

- Я не хочу есть, - ответил он, усаживаясь за кухонный стол и крутя окурок между пальцами, пока горелый конец сигареты не отвалился.

Ставя перед ним кофе, мать заметила сигарету.

- Сигареты для тебя - самое худшее, - сказала она. - Ты перестанешь расти.

Он рассмеялся.

- Мама, во мне уже пять футов десять дюймов Сомневаюсь, что я еще вырасту.

- Ты уже видел письмо? - внезапно спросила она.

Он поставил обратно на стол чашку с кофе, так и не отхлебнув.

- Какое письмо?

Оно лежало на кухонном столе. Она пододвинула письмо к Джо. Конверт выглядел официальным. Он был уже вскрыт. Джо взял письмо, действительно оказавшееся официальным, - оно пришло из его призывного пункта. Он быстро достал письмо из конверта. Ему было вполне достаточно увидеть первую строчку: "Здравствуйте".

- Черт! - вырвалось у него, и он посмотрел на мать.

Она уже плакала.

- Перестань, мама, - сказал он. - Все-таки это еще не конец света.

- Один-А, - сказала она, - они хотят, чтобы в течение трех недель ты пришел в Главный центральный пункт для прохождения медицинской комиссии.

- Это еще ничего не значит, - возразил он. - Я - один-А уже больше года. Кроме того, в газетах пишут, что только сорок процентов призывников проходят комиссию. Я могу не пройти.

- Тебе для этого должно очень повезти, - шмыгая носом, сказала она.

Он засмеялся.

- Я уверен, что мы сможем что-то сделать. Папа - очень близкий друг Эйба Старка. И есть еще кое-кто, с кем мы могли бы поговорить. - Он не хотел говорить при ней, что папа в прекрасных отношениях с ребятами из Браунсвилля. Она и сама это знала, но никогда не упоминала об этом. Она даже не хотела допустить, что ее муж занимается не только своим птичьим рынком на Питкин-авеню, но еще и берет деньги под проценты.