СОДЕРЖАНИЕ СБОРНИКА СТАТЕЙ МАЙИ ГОРИНОЙ

замышляет и объявляет войны в наше время, во имя демократических или каких-то иных

«высоких» принципов, — вольно или невольно подталкивают человечество к новой

глобальной катастрофе. А она чревата тем, что немногие пережившие ее, вынуждены

будут скрыться в подземелье, чтобы сохранить для будущих поколений знания и опыт

нашей жестокой цивилизации. И это будет уже настоящая, а не придуманная кем-то

Агхартта (1). Как видим, для А.Андреева Агхартта – придуманная страна.*

* Комментарий А.М. Андреева (2003г) включён в книгу (1).

**Мулдашев Э. Р. От кого мы произошли? М., 1999. С. 336 и далее.

3. Агхартта в трудах Рене Генона.

Первая половина XX века стала временем творчества ученого Рене Генона,

ориенталиста, историка религий, математика, создателя нового учения и особенной

философской системы. Благодаря ему ученые теперь оперируют такими терминами, как

«средиземноморская традиция», «кельтская традиция», «традиционное общество». Но

лишь сравнительно недавно его работы были опубликованы в русском переводе. В трудах

выпускника французской католической школы особенным образом переплелись идеи,

характерные для самых разных религиозных и философских школ мира, — христианской,

мусульманской, лаосской, индуистской. Образ мышления Генона ближе всего к

символизму, популярному во времена его юности, в начале XX века. Учение, созданное

им, носило элитарный характер, и было слишком уж изощренным для разума

большинства. Тем не менее, оно достаточно интересно и сегодня и продолжает иметь

довольно много последователей (1).

Сто лет назад увлеченность Востоком была предопределена всего лишь учением

Елены Блаватской и Анни Безант. В результате изучения множества религиозных и

философских школ Генону удалось овладеть огромной информацией, составить для себя

ясное представление о современных ему философских течениях и организациях. Большое

влияние на формирование мировоззрения Генона оказал индус Хиран Сингх, известный

под псевдонимом Свами Нарад Мани. Этот человек великолепно разбирался в восточных

тайных обществах и просветил Генона в области антитрадиционной теософии Елены

Блаватской и Анни Безант.

В последние десятилетия в США оформилось новое синкретическое

(объединяющее разнородные религиозные течения -- М.Г.) движение «Нью эйдж»

(«Новая эра»), которое начало быстро распространяться и по другим странам и

континентам. Сторонники этого течения утверждают, что сейчас наступает финальная

стадия человеческой цивилизации, носящая название «Эры Водолея». Именно сейчас,

говорят эти люди, победит духовность и восторжествует научно-технический прогресс. С

точки зрения Рене Генона, подобное коллективное состояние было давно известно, в

частности в христианстве. Для Генона традиция — это нечто, имеющее глубочайший

метафизический смысл, сводящееся у всех разновидностей земной цивилизации к

единому источнику, к Святой Софии, олицетворению Божественной Мудрости (1).

Генон был уверен, что Сент-Ив д'Альвейдр действительно обладал эзотерическими

знаниями. (Согласно «Археометру», сhtivo/ru/ book, Интернет, Cент-Ив принял шесть

откровений из Агхартты). Генон же считал себя наследником традиций древних

человеческих цивилизаций. Основой традиционной культуры он считал священные

тексты, каждое слово которых несет максимум смысла. Философия Генона в чем-то

перекликается, а в чем-то вступает в дискуссию со взглядами современных ему ученых —

философов, историков-ориенталистов. Спорит он с работами К. Юнга, в чем-то

перекликается с взглядами Ф. Ницше и О. Шпенглера, кое в чем его взгляды родственны

книгам Л. Гумилева. (Комментарий к трудам Генона даны К. Оскоцкой и включены в

книгу (1)).

239

В книге Рене Генона «Царь мира» (2) первая глава называется «Понятие

«Агхартта» на Востоке». В посмертной работе Сент-Ива д'Альвейдры, называемой

«Миссия Индии», которая была опубликована в 1910г, содержится описание

таинственного священного центра, называемого «Агхартта». Многие читатели книги

должны были полагать, что это был рассказ о вещах воображаемых, в некотором роде

фантастика, которая не имеет отношения к реальности. Действительно, если

воспринимать это буквально, то были в данном повествовании невероятные вещи,

которые для того, кто привязан к внешнему обличью, могли бы оправдать подобную

оценку. И, несомненно, у Сент-Ива были достаточные основания, чтобы самому не

обнародовать данного труда, который он писал в течение очень долгого времени и

который в действительности не был доведен до конца. Кроме того, тогда в Европе еще не