Содержательное единство 2007-2011

А вот теперь, имея в руках каталог, разобравшись в каких-то деталях, посетовав на прискорбные дисбалансы, можно переходить к тому, что называется "проблематизацией".

В отличие от конкретных утверждений (построенных по принципу "а на самом деле все было так"), проблематизация строится на вопросах, задаваемых госпоже Ситуации. Или тем эпизодам, из которых эта госпожа, так сказать, состоит. Вопросы таковы.

Вопрос #1 – чем взрыв 300-граммового заряда отличается от взрыва заряда в 2 или 4 килограмма?

Ответ: тем, что взрыв 300-граммового заряда фактически исключает версию так называемого "пояса шахида". Присмотритесь к этим поясам и жилетам еще раз. Вы увидите, что они состоят из определенного количества элементов, имеющих определенный вес. Суммарный вес взрывчатого вещества в этих элементах, как известно из практики, колеблется, в основном, в диапазоне от 2,5 до 4,5 килограммов. Никакой смертник, направляемый на теракт организацией, пусть даже и не очень сильной, не будет жертвовать собой, взрывая слишком малый заряд. Потому что тогда он пожертвует только собой и не выполнит необходимой задачи. Значит, либо-либо.

Либо повреждения вагона, а также повреждения, нанесенные людям, свидетельствуют, что был взорван мини-заряд. Но можно ли тогда говорить о том, что подорвавшийся смертник был выдвинут для выполнения задачи террористической организацией?

Либо взрыв породил повреждения, говорящие о том, что было взорвано 2 или 4 килограмма соответствующей взрывчатки. Но тогда зачем говорить о 300-х или 400-х граммах? Зачем вообще, повторяю, нагружать сознание граждан лишними непроверенными деталями? Да еще и так, чтобы детали, сообщенные одним должностным лицом, расходились с теми же деталями, сообщенными другим лицом? Зачем нужно наделять сразу несколько лиц полномочиями сообщать подобные детали? Пусть в инструкции будет написано, кто имеет право эти детали сообщать, а кто не имеет. И пусть правом будет наделен только кто-то один. Речь идет о необходимости соблюдать простейшие правила поведения в экстремальных ситуациях. Поскольку данная ситуация, увы, наверное, не последняя, это необходимо зафиксировать.

Вопрос #2 – через сколько часов после теракта можно получить достоверную информацию о том, какова была мощность взрыва, организованного террористами?

Ответ: для начала на месте взрыва должна оказаться группа с газоанализаторами, способная определить тип взрывчатого вещества. Существуют другие методы определения типа взрывчатого вещества, но только газовые анализаторы дают информацию с необходимой степенью достоверности. Для этого нужно немного времени.

Дальше нужно, чтобы профессионалы оценили повреждения хотя бы качественно. Какие именно механические повреждения имеют место? Каким нагрузкам соответствуют эти механические повреждения? И так далее. На это нужно, если работать оперативно и серьезно, примерно 3 часа.

А дальше надо вводить понижающие коэффициенты. Потому что во всех таблицах будут фигурировать только данные о том, какие нагрузки порождаются таким-то взрывом в пустой среде. И о том, какая мощность взрыва в пустой среде порождает такие нагрузки. Если среда не была пустой, то надо знать, насколько она не была пустой. И ввести поправки. На это нужен еще один час как минимум.

А дальше нужно проверять и перепроверять данные, сопоставлять сведения из разных справочников, уточнять проведенные расчеты и так далее. На это уходят сутки.

Вывод: на то, чтобы дать примерную, но весьма шаткую оценку, профессионалу нужно около пяти часов. На то, чтобы дать серьезную оценку, – сутки. Ну, и зачем же терзать граждан этими оценками, полученными раньше, чем за пять часов?

Скажут: а это такого класса профессионал, что он на глаз сразу все видит и оценивает.

Отвечаю: пусть он видит и оценивает, сообщая это на ухо своему начальству, то есть – кому положено. Но данные, которые получает общество, сразу должны быть точными и не подвергаться коррекции. Притом, что у общества нет никакого срочного, жизненно важного запроса на разбираемую сейчас мною конкретику. А вот запрос на то, чтобы уличить власть во лжи, всегда есть и у общества, и у тех конкретных интересантов, которые попытаются управлять общественным мнением. Так что поспешность в вопросе о количественных данных и бесполезна с практической точки зрения (граждан эти сведения не спасут, они им не помогут, они их не успокоят и так далее), и контрпродуктивна с политической точки зрения. В отличие от поспешности в том, что касается перевода телеэфира на нужный формат, отвечающий задаче адекватного освещения крупного теракта.

Вопрос #3 – имеем ли мы право сейчас говорить о террористках-смертницах вообще и называть их конкретные имена?