Soft power, мягкая сила, мягкая власть

Анализ конкретных словоупотреблений показывает, что осмысление негатива и позитива базируется на метафорической модели, задействующей образ фотографии и многозначность отражающего его слова: фотографии в русском языке приписываются значения ‘получение видимого изображения на светочувствительных материалах с помощью специального оптического аппарата’, ‘изображение, отпечаток, полученные таким способом’ и ‘точное воспроизведение, передача чего-либо’ [7]. Именно точность воспроизведения действительности становится релевантной для метафорических номинаций: позитив предполагает точное отображение изображаемого объекта, негатив – отображение извращенное, с точностью «до наоборот». Примеры такого употребления есть у В. К. Арсеньева: Тигр лежал на боку, закинув голову кверху. На снегу получился точный его позитив: голова с ушами, шея, корпус и вытянутые лапы; у А. Белого: он добивался рельефа, рельеф получался вогнутый: не позитив – негатив и др. Кроме того, специальное понимание далеко от наивного отождествления негатива – с черной краской, позитива – с белой и предполагает не только принципиальную их обратимость, но и возможность «нюансировки», проявления одного в другом: Если при засвечивании негатива тона сдвигаются в сторону позитива, то при проявлении <…> в позитиве появляются негативные тона (Б. Плужников, «Соляризация»). Именно этот «фотоэффект» обусловливает сдвиг значения в оксюморонных конструкциях в языке художественной литературы, например, у В. Аксенова можно найти не только негатив положительного героя, но и внезапную отрицательность позитива. Смысловые сдвиги, смена «минуса» на «плюс» и наоборот, подчеркиваются иногда кавычками: Можно, конечно, вернуться к идее запретов на «негатив». В СССР было хорошо: там не падали самолеты, не горели шахты и небо над Москвой всегда было солнечным. (В. Кичин, «Экран-Потрошитель»); В лозунгах модерна хорошо просматриваются два момента – узко антибуржуазный революционный позыв <…> и актуальный, в духе современного концептуализма, методологический «позитив» (В. Лапенков, «До и после»).