/soft/total/

ПалСаныч понял, что споры неуместны. Он подошел к терминалу, положил руку на пульт и кликнул по Кнопке. Реквием не заиграл, но в углу экрана появилась полоска, отображающая ход выполнения программы. Оставалось только ждать. КуДзу и Криворучко молча застыли у экранов, только Кодер продолжал ожесточенно стучать по клавишам. ПалСаныч не отрывал взгляда от индикации; процесс шел гораздо медленнее, чем он ожидал. Он весь извелся, пока полоска медленно подползала к ста процентам.

Стирание завершено, – удовлетворенно сказал КуДзу. – Сейчас поверху запишется случайный набор, для гарантии.

Там еще копии должны быть, – напомнил ПалСаныч.

Я этим занимаюсь, – успокоил его Кодер. – Не бойся, никуда они не денутся.

Его пальцы снова заплясали по клавиатуре. Время от времени он довольно хмыкал; ПалСаныча это успокаивало. Наконец Кодер оторвался от экрана.

Кажется все. Последняя.

Он повернулся к монитору и удивленно замер.

Не стирается. Что за черт? Сейчас проверю полномочия. Нет, все правильно. Похоже это неперезаписываемый носитель.

Не может быть! – не поверил ПалСаныч. – Нам же открыли все пути, ты же сам говорил про зеленую улицу.

Это не обычная база, – возразил Кодер, – Сокращенная. И не такая, как все, только по формату и совпадает. Мы вообще не должны были ее найти. Ладно, давай посмотрим, что там прятали.

ПалСаныч стоял сбоку и не видел изображения. Но по напрягшимся лицам друзей он понял, что это далеко не обычный компромат.

Хуясе! – потрясенно выдохнул Кодер.

Что там? – не выдержал ПалСаныч.

СанСеич Грачев, президент Федерации, убийца, – почти шепотом ответил КуДзу. – И спикер Краснов…

И эти люди запрещают нам материться! – на автомате выдал Криворучко.

Шутка не удалась; да и видно было, что ему не до шуток.

Посмотри сам, – пригласил КуДзу, – тут и видео есть.

ПалСаныч взглянул на Кодера.

А ты мог бы подключить это видео к ленте?

Все удивленно уставились на него.

Профессор, ты крут! – восхищенно протянул КуДзу.

Надо отсортировать всех по рангу и давать в эфир по списку, по полторы-две минуты максимум. Сможешь?

Минут через десять, – прикинул Кодер. – Кстати, лента уже наша, могу переключить в любой момент. Ты готов?

ПалСаныч кивнул. КуДзу указал ему на кресло у соседнего терминала.

Смотри прямо на экран. Когда переключу трансляцию, увидишь себя. Не шарахайся. И сразу начинай говорить, не тяни. Готов?

Готов, – снова кивнул ПалСаныч.

Отлично, – КуДзу забарабанил пальцами по клавиатуре, – Тогда даю отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Эфир!

ПалСаныч увидел себя на экране и в первый момент даже не узнал. Он непроизвольно кашлянул и заговорил:

Здравствуйте, друзья! Я принес вам радостную весть – ваша карма уничтожена! Кармохранилище и все его копии необратимо стерты. В данный момент запись не ведется, сеть находится под нашим контролем. Пожалуйста, не отключайтесь, повторяю – запись сейчас не ведется.

Половина отключится, – недовольно пробурчал Криворучко.

Половина останется, – шепотом ответил КуДзу.

Оба были правы. ПалСаныч хотел было цыкнуть на них, но не мог даже обернуться – прямая трансляция. Он нахмурился и продолжал:

Грехов больше нет, вы все чисты перед Кодексом. Сегодня у вас есть возможность начать новую жизнь – с чистого листа. И вам выбирать, какой будет эта новая жизнь. Если вы ничего в ней не измените, то быстро придете ровно к тому же, что было вчера. Вас устраивала ваша жизнь? Нет? Но если вы снова разрешите Комитету придумывать для вас грехи – вы и получите их столько, что не сможете вынести. И тогда стирание кармы станет для вас не освобождением, но всего лишь временной отсрочкой.

ПалСаныч не понимал, почему трансляцию до сих пор не отключили. Может быть, хотят развеять сомнения моралов по поводу стертой кармы. А может, действительно не могут восстановить контроль. Так или иначе, переключение могло произойти в любой момент. Он не мог строить речь привычным образом, каждая фраза могла стать последней. Надо было говорить кратко и убедительно; а потом, если останется время, можно будет все повторить, с новыми словами, образами и примерами.

Все деяния, в которых вас обвиняли, не были ни преступлениями, ни даже моральными проступками. Никогда не были. До тех пор пока Комитет не навязал вам свой извращенный Кодекс и не объявил всю вашу жизнь его нарушением. Но Кодекс лжив. А истинная мораль проста и понятна. Для человека естественно высказывать свое неодобрение тому, кто его задевает – независимо от того, принадлежит ли задевающий к социально защищенной группе или нет. Толерантность – это просто еще один способ управлять вами, заставить вас быть вечно виновными. Как, впрочем, и все остальное. Вы можете скачивать и смотреть порно любой категории – и это нисколько не повредит обществу. Вас долго убеждали в обратном, но сейчас вы можете сами это проверить. Пока сеть в наших руках, пока запись не ведется – взгляните на то, что Комитет называет угрозой морали. Полагаю, вы будете сильно удивлены.