Соглашение

– Висела за дверью, – проворчал он, открыл шкаф и вытащил пакетик кукурузных чипсов. Мне хотелось сказать, что это не слишком здоровый завтрак, но уже не оставалось энергии. Я лишь молча смотрела, как он запихивает чипсы в карман толстовки и выходит. Через несколько минут чайник зашумел, и я бросила в дорожную кружку пакетик «эрл грея», залила кипятком, закрыла крышкой и взяла белковый батончик из шкафа над холодильником. И вдруг вспомнила про записку. Мне хотелось проверить ее еще вчера вечером, но я не стала делать это в присутствии Питера. Не хотела показывать ему, что ожидала найти записку открытой. Вытащив белый конверт, я не слишком удивилась, увидев, что он разорван, и все же муж меня разочаровал. Он даже не попытался заклеить его обратно или замести следы.

Разорвав конверт пополам, я бросила обрывки в мусорное ведро, гадая, что почувствовал Питер, когда прочел записку.

Я отхлебнула чаю, не обращая внимания, что он обжигает рот, и выбежала из дома. Мне не терпелось проанализировать, почему муж мне не поверил, почему с самого начала нарушил правила нашего соглашения, но сейчас нужно было поскорее отвезти детей в школу и ехать на работу, чтобы не опоздать.

Жизнь не будет ждать, пока мы разберемся в наших отношениях.

Надо просто научиться успевать.

Глава шестая

Питер

Это напоминало съемку семейного портрета, тот момент, когда фотограф велит всем стоять смирно и улыбаться, а ты только и думаешь, куда девать руки, почему так тяжело дышать и почему улыбка такая вымученная.

Не знаю, как иначе объяснить свое состояние. Так я и чувствовал себя после того, как Эйнсли вернулась домой со своего свидания, и наутро лучше не стало. Я ворочался всю ночь, а в итоге проснулся за два часа до будильника и решил встать.

Я не понимал, что мне говорить, как себя вести, что делать. Несколько раз я ловил себя на том, что молча смотрю на жену, застыв, словно в трансе, и сам не понимая, о чем думаю. Как будто не мог оторвать от нее глаз. Как будто Эйнсли была знаменитостью – или автокатастрофой – и притягивала к себе взгляд каждым движением.

Теперь ее окутывала какая-то тайна. Что Эйнсли там делала? О чем говорила? Рассказывала ли партнеру о нашей жизни? Понравился ли он ей? Целовались ли они? Или все зашло много-много дальше? Меня терзали бесчисленные вопросы, требуя ответов. Я не мог выбросить их из головы, но спрашивать вслух было нельзя.

Интересно, жена тоже будет так мучиться, когда наступит моя очередь? Об этом не хотелось и думать. Слишком неловко. После того, как мы «совпали» с Джиной, мы не перекинулись с ней ни словом и молча проходили друг мимо друга в коридоре. Может быть, она просто тестировала приложение. Или выбрала меня по ошибке, а когда я согласился, ей стало неловко, и она растерялась. Ни один из нас, кажется, не знал, как заговорить о случившемся. Зачем я только сделал такую глупость? Я чувствовал себя слабаком и злился на отсутствие выдержки. Почему мне не хватило ума противостоять дурацкому порыву?

Весь день я сидел за рабочим столом, тупо уставившись в экран, заполненный цифрами и буквами, и раз за разом перечитывал письма и записки, не в состоянии сосредоточиться на работе и внятно сформулировать хоть одну мысль.

Взяв бумажный стаканчик с кофе, я отхлебнул и задумался, в какой момент в нашей семье все пошло наперекосяк. Почему я вообще согласился? Почему не ответил на нелепое предложение отказом?

Дверь в мой кабинет распахнулась, и я поднял голову, ненавидя себя за то, что при виде Джины преисполнился одновременно надеждой и тревогой.

– Джина, привет, – сказал я, неловко вставая из-за стола, как последний идиот.

Она улыбнулась, но улыбка казалась искусственной. Натянутой.

– Привет, Питер… Извини, хотела узнать, закончил ли ты свою часть отчета для проекта Грегори. Заказчики начинают волноваться.

– Черт. – Я приложил пальцы ко лбу и упал в кресло. – Думал, уже послал его тебе. – Матерясь про себя, я стал просматривать свою почту. – Блин, – вырвалось у меня, когда взгляд упал на черновик в папке исходящих сообщений, написанный еще неделю назад. – Вот он. – Я нажал «Отправить» и застонал. – Извини, пожалуйста. Мне казалось, я отправил отчет еще в понедельник. Отвлекся, наверное…

Она кивнула, но не ответила сразу, выжидая, не добавлю ли я еще что-нибудь.

– Хочу тебе кое-что сказать, – наконец проговорила она, глядя в сторону.

У меня пересохло в горле. Что сейчас скажет Джина? Что профиль задумывался как розыгрыш, шутка и теперь ей неловко? Что все это уже чересчур и она увольняется, потому что не может больше работать со мной?

Я развернулся к ней вместе с креслом и положил руки на колени.

– Хорошо. Что-то случилось?

– Мне кажется, кто-то разводит людей, пользуясь твоими фото.

Я судорожно втянул в себя воздух. Такого я совершенно не ожидал, словно коллега вдруг заговорила на иностранном языке.

– Разводит? Ты о чем? Какие еще фото?

Джина, слегка порозовев, закатила глаза и села в кресло перед моим столом.