Соглашение

Мне до сих пор не удалось разобраться в своих чувствах. Изначально я лишь хотела наладить отношения с мужем и показать ему, что́ он рискует потерять. Но я вовсе не хотела причинять кому-нибудь боль, особенно такому милому и обходительному мужчине, как Стефан. Он ведь не виноват, что мы сразу нашли общий язык, как не виноват и в том, что моей единственной целью было вернуть себе мужа.

Я не хотела, чтобы бедняга пострадал в результате моих попыток спасти наш распадающийся брак, но дело шло именно к этому. Стефан заинтересовался мной, а я сама намеренно выбрала мужчину, который показался отзывчивым и готовым выслушать меня.

Я сама во всем виновата, и сознание этой вины лежало тяжелым грузом на душе.

В конце рабочего дня, когда отделение закрылось для посетителей и кассиры сверили баланс наличных, я заперла дверь в свой кабинет и направилась к пульту сигнализации.

– Ну что, все готовы?

– Ага, – последовал ответ. Кассиры, Тара и Брендан, вышли из-за стойки и поспешили к дверям, смеясь над какой-то шуткой, в которую меня не посвятили. Я сама начинала кассиром, как и они, потом доросла до ведущего специалиста, а три года назад стала директором отделения. И тогда выяснилось, что я уже не могу смеяться вместе со всеми и меня не приглашают в свой круг. Я стала начальницей, и это, очевидно, означало, что теперь следует меня остерегаться и держаться подальше. Нет, все держались со мной вполне обходительно, но невозможно было не заметить, что после моего повышения ситуация сразу изменилась. С большинством коллег я проработала много лет, но теперь, едва входила в комнату, разговоры мгновенно прекращались и смех затихал: из подруги я превратилась в начальницу.

Это очень угнетало. Мне не хватало смеха и шуток, не хватало возможности поболтать в перерыве между клиентами. Амбиции встали между нами и превратили меня в другого человека, по крайней мере в глазах подчиненных. Но ведь это была все та же я, и подруги сейчас мне были нужны как никогда.

Я набрала свой код и трусцой пересекла просторный вестибюль, после чего Брендан запер за мной дверь, и мы все втроем вышли на улицу.

– Приятного вечера вам обоим.

– И вам. До завтра, – откликнулась Тара и помахала поднятой рукой. Я тяжело вдохнула и плюхнулась в машину. Еще не так давно я стремглав выбегала с работы, торопясь забрать детей из садика или с продленки. Но теперь у них образовалось столько кружков, спортивных занятий и друзей, что можно было не торопиться.

Поэтому я просто сидела. И думала – что, как правило, оказывалось весьма опасным занятием. Думала о Стефане, неоткрытые сообщения от которого ждали в телефоне. О Питере, который никогда в жизни не смотрел на меня так, как сегодня утром. Что ж, по крайней мере, теперь он хотя бы смотрит на меня, попыталась утешить себя я, но легче не стало.

Телефон завибрировал, и я взглянула на экран. Номер не определен.

Это был уже второй анонимный звонок за день. Как и всех, меня регулярно доставали спамеры, однако непонятные звонки все равно нервировали. Я нажала кнопку, игнорируя звонок, и бросила телефон обратно в бардачок.

Не было никакой нужды терзаться виной за то, что я совершила – или, скорее, не совершила. Мы с Питером заключили соглашение, однако свидание прошло в лучшем случае на уровне средней школы. Я не пересекла никаких границ, хоть и получила разрешение пересечь их, так откуда же эта гнетущая тяжесть в груди, от которой никак не удается избавиться? Почему у меня такое ощущение, будто я совершила нечто непоправимое? Мой брак уже невозможно испортить. Дети понятия не имеют о том, что мы задумали. Коллеги в банке тоже. Так что же меня грызет? Стыд. Да, я уже поняла, что это стыд, хотя и совершенно неуместный. С чего бы? У меня нет никаких причин стыдиться. Пока нет.

Я попыталась представить, с кем общается Питер, кого он решил пригласить на первое свидание завтра вечером. Как ни странно, меня перспектива вовсе не раздражала, не возбуждала ревности, лишь любопытство. Скорее наоборот: меня больше печалило отсутствие ревности с его стороны, чем собственное безразличие.