Соглашение

Когда Джина вошла ко мне в кабинет, я как раз говорил по телефону с подрядчиком. Она подошла к столу и уселась в кресло напротив, закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях. Когда она подалась вперед, чтобы потереть ладонью голую лодыжку, черная ткань блузки опасно натянулась на груди, и мой взгляд сам собой обратился туда. Джина поймала его, и в глазах у нее блеснул озорной огонек.

– Алло, Питер? Ты меня слышишь? – послышалось в трубке.

– Извини, Джим. Да-да, я здесь. И да, можно. Я доработаю чертежи, чтобы сделать еще один стенной шкаф. Перешли мне технические условия, и мы всё согласуем до конца следующей недели.

– Отлично! Я сообщу заказчику. Спасибо.

– До скорого. – Я оторвал трубку от уха, положил ее на аппарат и откашлялся. – Извини, пожалуйста. Могу чем-то помочь?

– Надеюсь, что да. – Джина улыбнулась, и у меня зародилось подозрение, что она пришла все же не по работе. – Удивлена, что ты так мне и не написал.

Я нахмурился.

– Да, знаю. Извини.

– Не извиняйся. Просто хорошо бы знать, в чем дело. Тебе уже не интересно?

– Я… нет-нет, не в этом дело. Просто я… ну… – Я в замешательстве провел ладонью по волосам. – Просто не хочу, чтобы кому-то из нас было больно или чтобы возникла… привязанность. Ну, понимаешь, ведь мы с Эйнсли пока еще пытаемся разобраться в наших отношениях. Так что сейчас мне хочется чего-то легкого, безо всяких обязательств.

– А я, значит, твоим требованиям не соответствую? – Джина моргнула, сверля меня зелеными глазами из-под очков в толстой оправе.

– Да нет, я не это имел в виду. Меня больше беспокоит, что я не смогу выполнить соглашение. Ведь мы видимся каждый день… Опять же, вроде как ты говорила, что, если я не напишу, мы больше не вернемся к этой теме? – Я говорил небрежным тоном, надеясь, что коллега не примет мои слова слишком близко к сердцу.

– Что ж, видимо, я соврала. – Она сухо рассмеялась и подалась вперед. – Да ладно, Питер, давай устроим свидание. Если потом вернешься к жене – да и хрен с тобой. Разбежимся. Я уже большая девочка, могу и по-легкому, без обязательств. – Она сделала паузу, видя мое замешательство. – Давай. Мы совпали. Это вполне осязаемый социальный контракт, а ты собираешься разорвать его, попирая все мыслимые нормы общения.

Я улыбнулся ей и вскинул руки, признавая поражение.

– Ну как же могу я разорвать социальный контракт?

– Конечно, ты же не животное, а? – поддразнила она. Я хмыкнул, и Джина продолжила: – Так значит, договорились? Планируем официальное свидание? – Она заправила за ухо прядь волос.

– Официальное свидание.

– Отлично. – Она хлопнула себя по коленям и встала. – Когда и где встретимся?

– В четверг в семь подойдет?

– В четверг – это что, через неделю? – сдвинула брови она.

– Нет, в четверг через шесть дней.

Она даже не улыбнулась моей шутке, а лишь покачала головой.

– Слишком долго. У меня сегодня свободный вечер. Встретимся в «Джонатане» в шесть. – И вышла, не оставив мне времени на возражения.

Была пятница, а значит, свидания не разрешены и по расписанию я должен проводить время с семьей. Передо мной стоял выбор, и я вперил взгляд в монитор, судорожно соображая. Внезапно брякнул телефон, и на экране я увидел имя Джины со словами «жду не дождусь» и подмигивающим смайликом.

Я вздохнул и, отбросив сомнения, сделал свой выбор. Неправильный.

Глава тринадцатая

Эйнсли

Когда телефон зажужжал снова, меня объял ужас. Все утро я думала о Стефане, не в силах выбросить его из головы. После первого сообщения на следующее утро после свидания я надеялась, что он сдастся. Я вовсе не собиралась отвечать, но меньше чем за неделю получила уже больше десяти посланий и теперь при каждом сигнале телефона боялась, что это снова Стефан.

К моему облегчению, сообщение оказалось всего лишь от Питера.

Сегодня придется задержаться. Можно перенести семейный вечер?

Я закатила глаза и застонала. Ничего удивительного. Мужу недавно дали два больших проекта, и я знала, что он очень загружен, но все же надеялась, что сегодня вечером все будет иначе. Особенно учитывая события предыдущей ночи.

Быстро набрав ответ: «Конечно», я убрала телефон в ящик стола. Меня бесило внезапное чувство разочарования – тяжелое, наполняющее рот неприятным привкусом. Как будто я проглотила какую-то гадость. С таким же чувством подростком я наклонялась над унитазом и засовывала пальцы себе в горло, чтобы избавиться от ненавистного ощущения. Но сейчас никакая промывка желудка не помогла бы. Как и два других известных мне способа: резать кожу на внутренней стороне бедра или бегать до кровавых мозолей. Почему я снова наступила на те же грабли? Почему разрешила себе надеяться, будто все может измениться? Я ненавидела подобную беспомощность. Мне всегда требовалось исправить ситуацию, а отсутствие возможностей что-то изменить приводило в ярость.

Телефон снова зажужжал, и я достала его из ящика – возможно, Питер догадался, как я взбешена, – но на экране значилось имя Стефана. Я шумно выдохнула и открыла приложение.