Соглашение

Она говорила высоким дрожащим голосом, и у меня руки тоже дрожали на руле. Беспокойство уступило место ярости: какого черта какой-то тип пугает мою жену? Пристает к ней, приехал к нам домой, туда, где живут наши дети. И еще я злился на себя, потому что сам оставил Эйнсли дома одну, в опасности. Обязательно нужно разобраться.

– Я очень рада, что детей нет дома. Не знаю, как повела бы себя, будь они здесь… Во что мы вляпались, Питер? Теперь и дети в опасности.

– По-твоему, он опасен?

– Сама не знаю, что и думать. На свидании я ничего такого не заметила. Он был милым и… и… нормальным. Вдовец, немного постарше нас. Он казался – даже не знаю, как сказать, – казался совершенно адекватным. И если бы Стефан хотел что-то со мной сделать, то у него была прекрасная возможность. Зачем же тянуть? Зачем затевать преследование?

Я только пожал плечами. Жена была права: полное безумие. Что нужно этому мужику?

– Знаешь, я передумал. Не хочу больше, – выпалил я.

– Чего не хочешь?

– Ничего. Не хочу ни с кем встречаться. Боюсь тебя потерять. Слишком много вокруг сумасшедших, Эйнс. Никогда себя не прощу, если с тобой что-то случится. Если тебя обидят, я… – Закончить предложение не удалось: я не мог выдавить ни слова. Как ни удивительно, на глазах у меня выступили слезы, в груди ширился страх. Меня действительно пугала перспектива потерять жену. Внезапно я почувствовал себя очень уязвимым, и это было новое и неприятное чувство. Как я буду жить без Эйнсли, если действительно произойдет нечто ужасное?

Она немного помолчала и сказала:

– Я тоже.

– Правда? – Не знаю, почему меня так удивил ее ответ, но на мгновение я впал в ступор от неожиданности.

Жена не отвечала, и мне пришлось переспросить:

– Эйнсли?

– Он… еще… здесь. – Она говорила медленно, едва слышно, но я все же уловил смысл слов. Внутренне сжавшись, я вдавил акселератор в пол, и машина рванулась вперед.

– Так… он вошел в дом? – Тишина. – Эйнсли, только не сбрасывай звонок, хорошо? Спрячься где-нибудь. Зайди в комнату, в кладовку, запрись и оставайся на связи, ладно?

Я молил об ответе, хотел услышать, что она в безопасности, но в трубке слышалось только прерывистое дыхание. По крайней мере, Эйнсли была в доме и жива. Лишь бы с ней ничего не случилось!

– Я уже подъезжаю, совсем скоро буду. Ты только держись, хорошо?

Конечно, гораздо разумнее было бы обратиться в полицию, но я не мог заставить себя прервать звонок: мне нужно было слышать, что происходит. В этот момент я уже плакал вовсю, и медленные беспомощные слезы застилали глаза. Я сосредоточил все внимание на звуке дыхания жены, усиленном динамиками автомобиля, и молча помчался дальше.

Через двадцать минут я повернул на длинную дорожку к нашему дому и поехал через лес. Мне нравилось жить здесь, на собственной земле, без соседей, но сейчас я жалел о нашем уединении.

– Я здесь, – прошептал я, и Эйнсли, кажется, вздохнула с облечением. У дома стоял потрепанный красный пикап с выключенным двигателем. Водитель сидит в кабине? А вдруг сейчас набросится на меня? – Ты можешь сказать, где он?

Свет над входной дверью не горел, и если там кто-то и притаился, разглядеть было невозможно.

– Крыльцо… бита… – Услышав ее слова, я подбежал к багажнику и вытащил металлическую бейсбольную биту, оставшуюся еще со студенческих лет, потом сбросил звонок и зашагал к крыльцу. Багажник я захлопывать не стал и старался ступать бесшумно. Приблизившись к дому, я различил впереди темную фигуру. Мужчина стоял лицом к двери, а когда я подошел, стал громко колотить в нее.

– Эйнсли! – крикнул он. – Открой!

Я сделал шаг вперед, деревянные ступеньки крыльца скрипнули, и человек развернулся ко мне.

– Ты кто? – раздался низкий требовательный голос.

– Уходите, – ответил я, боясь, что сорвусь на крик, и угрожающе помахал битой. – Не знаю, как вы выяснили, где мы живем, но вам лучше уйти.

– Не уйду, пока не поговорю с Эйнсли. И убери свою биту, а то еще покалечишься.

От этих слов у меня по спине пробежал холодок, а он шагнул ко мне, и в лунном свете смутно замаячило лицо. Он был лысый, коренастый и, расправив плечи, надвигался на меня, так что мне пришлось отступить на шаг.

– Кто ты такой? – спросил я, положив биту на плечо. – Что тебе от нее надо?

– А ты, видимо, муж? – саркастическим тоном осведомился он.

– Да, я муж. А кто ты? И какого черта тебе здесь надо?

Он усмехнулся.

– Слышь, мужик, я же знаю, что Эйнсли дома. И хочу поговорить с ней. Ничего больше. Открой дверь, и решим вопрос мирно. И последний раз предупреждаю, опусти биту. – Судя по всему, Стефана совершенно не заботило, что я стою перед ним с битой в руке, изготовившись к удару. Он с безмятежным видом засунул руки в карманы.

Я зарычал и взмахнул битой.

– Если не уберешься сию секунду, вызову полицию.

– Ну, удачи тебе, – хмыкнул он, вытащил руки из карманов и громко постучал в дверь костяшками пальцев. – Эйнсли! Это я, Стефан. Давай уже, открывай!

– Даю последний шанс убраться, а то…