Соглашение

В сотый раз перевернувшись на другой бок, я вытащил из-под себя покрывало и, взглянув на половину Эйнсли, подскочил, судорожно втянув в себя воздух. Жена лежала с открытыми глазами, глядя прямо на меня с хорошо знакомой решимостью во взгляде.

– Тебе надо успокоиться, – сказала она тихо, но твердо.

– Как ты это себе представляешь? – простонал я. – И как тебе удается быть такой спокойной?

– Никак, – ответила она. – Однако я знаю, что нужно хотя бы сохранять видимость спокойствия, иначе нас поймают.

– Что ты сделала с… э-э, с битой?

– Отмыла отбеливателем. Завтра я возьму ее с собой и по дороге на работу выброшу в мусорный бак где-нибудь в центре.

– Думаешь, ничего, если мы оставим… его… прямо там? А вдруг он начнет… разлагаться?

– В данный момент у нас нет выбора, – оборвала меня жена. – Он там, и будем считать, что пока сойдет. Думаешь, тело достаточно глубоко, чтобы не было запаха?

– Откуда мне знать? – Руки у меня снова затряслись. – У меня нет опыта могильщика, и я понятия не имею, на какую глубину нужно закапывать трупы.

– Но ты закопал его глубже, чем Скаута?

Речь шла о любимой детьми немецкой овчарке. Пес умер два года назад. Вспомнив о нем, я сглотнул. Тогда было больно, но сейчас – просто невыносимо.

– Вроде да. Наверное. По крайней мере, на той же глубине. Пожалуй, около метра.

Эйнсли вздохнула. Мой ответ ей явно не понравился.

– Ну что ж, пока сойдет и так.

– Что мы будем говорить полиции, если вдруг начнут расспрашивать? И как мне объяснить Джине, что я уехал… гм… с совещания?

Глаза жены слегка сузились.

– Скажи Джине, Бекману, или кто там у тебя еще, что я заболела и тебе пришлось срочно вернуться домой. И с какой стати полиции сюда приезжать?

– Ну, ведь ты ходила с ним на свидание, правда? Вы обменивались сообщениями. Думаешь, копы не поинтересуются, как ты познакомилась со Стефаном и когда видела его в последний раз?

– Я зарегистрировалась в приложении под вымышленным именем, Питер. Мы же с тобой договорились.

Я фыркнул. Как она может говорить так спокойно? Просто безумие. У меня перед глазами стояли лужи крови, терзали мысли, не упустил ли я чего, а по виду жены можно было подумать, что сегодня обычный пятничный вечер.

– Ну да, конечно, но они ведь все равно тебя вычислят. Ты же сама сказала, что он назвал тебя настоящим именем, – значит, выяснил, кто ты на самом деле. Конечно, ты и сама могла проговориться, но откуда тогда ему знать, где мы живем? Да и полиция тоже выяснит твой IP-адрес, или как он там называется. Тебя отследят.

– Он упомянул мое имя один-единственный раз, и то без фамилии. Сильно сомневаюсь, что Стефан пробивал меня по официальным каналам. Разве полицейским разрешается преследовать людей просто так, безо всяких оснований? А приложение дает очень строгие гарантии конфиденциальности. Они не сохраняют ни IP-адреса, ни другие данные; только то, что указываешь в профиле. Помнишь? В прошлом году у них была куча неприятностей из-за девушки, на которую напали, но детективы не смогли выяснить, с кем она встречалась, поскольку у компании не было никакой информации, кроме профиля, явно фейкового. Во всех новостях трубили. Организаторы сайта гарантируют конфиденциальность, на чем и настаивали в суде. Ну да, ужас, конечно, но как раз благодаря секретности я и выбрала именно это приложение. Чтобы никто не смог нас найти. Вокруг развелось столько компьютерных гениев, и кто знает, вдруг попадется один из них и вычислит нас, а мне не хотелось рисковать. Неужели ты не помнишь про то дело?

– Что? – переспросил я, испытывая странную смесь шока и отвращения. – В смысле, да, конечно, я помню, но название приложения не запомнил. Зачем ты вообще все это затеяла? Разве ты не понимала, как опасны такие сайты?

– Радуйся, что я выбрала именно это приложение: возможно, только оно и спасет тебя от тюрьмы. – Ее лицо посуровело, но через пару секунд несколько оттаяло. – Прости, сама не знаю, что говорю. Стресс.

– У меня тоже, – прошептал я и погладил жену по руке. – Я просто в панике. Прости, ведь все это из-за меня.

– Ты хотел нас защитить, – тихо проговорила она, но я уловил в голосе нотку недовольства.

– Все равно я виноват. Если до этого дойдет, я возьму все на себя. – Я потянулся к Эйнсли и осторожно погладил ее пальцы.

– Мы оба виноваты. Это я предложила начать с кем-то встречаться на стороне. Если кто и виноват, то я. – Жена говорила ровным, не допускающим возражений тоном, но я услышал в нем затаенную душевную боль.

– Не говори так. Ты вообще ни при чем. Стефан сам во всем виноват. Это он разыскал тебя. Ты же говорила, что он тебя преследовал, домогался, постоянно слал сообщения. Потом заявился к нам домой… Его же никто не заставлял.

– Как ты думаешь, что ему было нужно? – спросила Эйнсли, опустив голову и уткнувшись подбородком себе в грудь. – Почему он продолжал ко мне приставать? Думаешь, планировал напасть?