Соглашение

– Не знаю, – ответил я, преодолевая внезапное желание прижать ее к груди и утешить. – Он сказал, что хочет с тобой поговорить. Угрожал мне: мол, если я не брошу биту, кому-то не поздоровится. А когда ты открыла дверь, он хотел схватить тебя… Я видел пистолет. Этот тип мог взять тебя в заложницы. И я… просто сорвался. Ведь он собирался напасть на тебя! Иначе зачем приехал с пистолетом и наручниками? Какой смысл?

– И все же непонятно, как Стефан меня нашел, как выяснил мое настоящее имя. Я была предельно осторожна и вряд ли могла проговориться.

Я покачал головой.

– Не знаю… Ну, ведь он же полицейский. Может, по номеру машины? Или увидел твои права, когда ты заказывала вино. Наверное, существует миллион способов выяснить настоящую личность человека. Мы тоже можем попытаться поискать информацию о Стефане…

– Нет, – отрезала Эйнсли. – Нельзя. Нельзя давать основания интересоваться нами. Нужно попросту забыть обо всем.

– А приложение удалим?

– Пока не надо. Если полиция начнет меня разыскивать, это может показаться подозрительным. В наших сообщениях нет ничего компрометирующего. Разве что подтверждение того, что он меня преследовал. Приложение удалять не будем, но договоримся, что больше ни с кем не общаемся. Наше соглашение прекращает существование.

Я кивнул:

– Хорошо, договорились.

По телу жены прошла дрожь.

– Прости, что все так вышло. Не понимаю, как это могло случиться. Будто в кошмарном сне. Мне было так страшно… Не знала, что делать. Надо было сразу рассказать тебе про Стефана, но я нервничала, не хотела нарушать правила соглашения и тем более не хотела, чтобы ты начал выяснять, кто он такой. В жизни не подумала бы, что Стефан представляет опасность. На свидании он казался очень милым. Мне и в голову такое не пришло бы… Как я могла так ошибиться?

– Видимо, он отлично умел выдавать себя за другого человека. – Моя рука скользнула на талию жены, и я крепко прижал ее к себе. – Не знаю, что бы я делал, если бы ты пострадала. Прости, что меня не было дома.

– Но ты же не виноват, что пришлось работать, – прошептала она.

– Ну да. – Я сглотнул. Горькая правда вертелась у меня на кончике языка. Отчаянно тянуло рассказать про Джину. Мне не хотелось больше врать, но правда в этот момент вряд ли пришлась бы кстати. – Все, впредь никаких задержек на работе. Мы с тобой важнее, Эйнсли. Хочу, чтобы у нас все было хорошо. Ведь я едва не потерял тебя сегодня… Не хочу, чтобы подобное повторилось.

Ее улыбка была слабой, глаза измученными.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – поклялся я, зажмуриваясь, чтобы сдержать готовые политься слезы, а потом уткнулся лицом в подушку и сделал медленный вдох. Мои бесчисленные давние ошибки – вот что привело нас к трагедии. Я отдалялся от жены, потому что изменял ей, и, возможно, именно мне в первую очередь требовалось злосчастное соглашение. Если бы я не улизнул вечером на свидание, то знал бы, что происходит, и успел бы подготовиться или вызвать полицию. Будь я честнее, все пошло бы по-другому.

Но теперь я поклялся себе, что стану лучше. Постараюсь забыть эту страшную ночь и буду таким мужем, которого заслуживает моя жена.

Если бы только это было так просто.

Глава семнадцатая

Эйнсли

В субботу, оставив Питера дома с детьми, я отправилась на работу, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида и внутренне холодея при виде каждой полицейской машины. Ранним утром в центре было почти безлюдно, деловой день еще не начался. Я колесила по знакомым улицам в поисках мусорного бака и наконец заметила подходящий, между закусочной и кафе, и остановилась в проулке. С собой я захватила разное старье из гаража, чтобы не вызывать лишних подозрений.

Я вышла из машины, накинула куртку и натянула на голову капюшон. В солнечное, но холодное утро капюшон не выглядел странно, чем я и воспользовалась, чтобы скрыть лицо от вездесущих видеокамер. Зябко потерев руки, я вытащила из багажника несколько вещей, из которых дети давно выросли, коробку от доставки, с которой предварительно содрала наклейку с адресом, много лет томившуюся в гараже детскую ванночку и заново отмытую отбеливателем биту. Все это я понесла к баку, озираясь вокруг через каждые несколько шагов.

По улице прошли несколько прохожих, не обращая на меня никакого внимания: кто уткнувшись в телефон, кто попивая кофе, кто в наушниках, – никого совершенно не интересовало, что творится вокруг.

В проулке, довольно широком, валялись старые ломаные поддоны и размокшие картонные коробки. Я поспешила туда, проигнорировав предупреждение, что бак предназначен только для жильцов ближайшего дома, и сбросила свою ношу между черных мусорных мешков и пустых коробок из-под продуктов. Выдохнув, я снова потерла замерзшие руки и прикрыла биту вещами.