Согласна умереть

– Эта – красивая женщина. И… Ну, сами понимаете. Вы раньше где жили?

– Я местный, можно сказать. Уезжал, правда, но уж сто лет как вернулся.

Вадим остановился у одной из дверей без таблички и, открыв её, кивнул Готовцеву. Затем, войдя следом за Готовцевым в кабинет, представлявший собою просторную комнату с четырьмя столами, провозгласил:

– Внимание! С завтрашнего дня, милые дамы, штукатурку и последующий макияж накладываем дома. Представляю вам Михаила, вашего нового коллегу. – Вадим обернулся к Готовцеву. – Михаил, знакомьтесь. Самая фактурная красавица – Рита, самая миниатюрная красавица – Светлана, а… А где, я не вижу, Маргарита Заплатина?

– Да и мы не видим, – ответила «фактурная красавица» Рита Валова и откинулась на спинку стула.

– Второй уж день не видим, – добавила «миниатюрная красавица» Светлана Тюликова.

– Ну-у, что ж, – протянул Вадим. – За сим откланиваюсь. Дела.

Вадим приветственно вскинул руку, качнул ею вправо-влево и вышел. Готовцев остался стоять у двери.

– Вы уже с сегодняшнего дня? – поинтересовалась Светлана.

– Нет, – повернулся к ней Готовцев и обнаружил на лице женщины приветливую улыбку и… не очень удачно закрашенный синяк. – Я завтра выхожу. А начальник отдела, мне сказали, в другом кабинете.

– И в другом городе, – ответила Рита. – Он всё больше в разъездах. Подготовка к производству новой машины. За него Рындин, который с больничного не вылезает. – Вы присаживайтесь. Да хоть за стол свой. Этот, который напротив Светланы. Откуда сами-то?

– Землянин. Свой род веду от Адама и Евы, – сообщил Готовцев и окинул взглядом стол, за которым ему предстояло прожить изрядный кусок своей жизни.

– Ясно. Родственник, – печально улыбнулась Рита. – А мой урод – от макаки.

– Ваш муж?

– Ульянкин мне не муж. Он – ёбарь.

Готовцев смущён.

– Вы когда вливаться в коллектив планируете? – спросила Светлана.

– Вливаться в коллектив?

– Ну да. Можно в пятницу эту. А можно и с получки.

– Ах, вливаться! – спохватился Готовцев. – Давайте в пятницу.

Параллельные линии порой пересекаются

Едва ли не каждого из живущих постоянно цепляют за ноги тропинки, ведущие в тупик. Во мраке взбаламученного времени агрессивность этих тропинок резко возрастает. Примеры – из телеящика, радиокоробки, из уст соседей и сослуживцев. Можно выглянуть в окно – там как раз проходит мимо, идёт-пробирается куда-то одноногий человек. Он измождённо худ или болезненно одутловат. А навстречу ему идёт Аполлон под псевдонимом Вася или Вова. Он красив и прожорлив, как свиристель. Одноногий для него – нечто вроде бездомной собаки со свалявшейся шерстью. Пробежал (прокостылял) мимо, и уже не существует вовсе.

С Готовцевым уже случалось нечто подобное. Столь же, пожалуй, необъяснимое, как встреча с этой женщиной, появившейся в кабинете в пятницу, после обеденного перерыва. Вошла, поздоровалась, глянула на Готовцева с тревожной зоркостью и разместилась за пустовавшим все эти дни столом.

Когда утрачена первозданная (или перводанная, что, быть может, точнее) острота взаимоотношений с тем, что можно определить, например, как нечто глубинно-космическое, то очень трудно порой бывает понять, с какой долей симпатии относится к тебе в определённый момент жизни Тот (или Те), кто властен над тобою. Успехи или несчастья, сваливающиеся на твою голову, могут сказать что-то об этом. Вероятно. Хотя все эти жесты судьбы, надо полагать, далеко не однозначны. Пример. Порою капризного ребёнка балуют, излишне часто покупая ему сладкое, а потом говорят ему, коростами покрывшемуся: «Вот видишь, к чему все эти конфетки и мороженки привели?»

Он, кажется, забыл эту женщину навсегда, черты её лица стёрлись почти совершенно, кроме, разве что, глаз. Забылось бы и имя её, не явись оно достаточно редким для нынешнего времени. Вот так, спустя много лет, эта женщина, с необыкновенными (синий миндаль) глазами, приметно погрустневшими за эти годы, и всё тем же нераспространённым именем своим, вдруг вошла и села слева от Готовцева.

И это при том, что давнее их знакомство состоялось, когда он был в командировке за тысячи километров от дома, а она в гостях у своей сестры. Теперешняя же встреча – когда и он, и она поменяли прежние свои места проживания, перебравшись на несколько часовых поясов в западном направлении.

Готовцев откинулся на спинку стула и устремил взгляд в прошлое.

Готовцев – в служебной командировке. Войдя в роль командированного, он загрустил, затосковал в вечернем сумраке гостиничного номера. Результат: он ужинает в ресторане под музыку и гул разгула незнакомых людей. Изрядно нагрузившийся, он выходит в фойе – это уже когда ресторан закрывался и не один он продвигался к выходу – и почему-то замечает повышенное к себе внимание пышноволосой шатенки с растерянным взглядом красивых глаз. Она кого-то или чего-то ждёт, посматривая по сторонам.

– Вы не меня ожидаете? – спрашивает Готовцев, приближаясь.

– Да нет, я сестру потеряла, – слышит он в ответ. – Я с сестрой пришла, а она куда-то пропала.