Сойка-говорун (СИ)

— Как удачно вас накрыла амнезия, — Эмерсон переворачивает страницу папки. — Согласно вашей медкарте, 6 лет назад вы получили серьезную черепно-мозговую травму. Вам даже инвалидность дали за неё. Но здесь нет ни слова о возможных провалах в памяти.

— Клянусь, я действительно не помню, что случилось.

— Хорошо, хорошо. Не надо так волноваться, мисс Дагер, - примирительно произнес он. - Давайте тогда я напомню вам, как все было, — и достав из кармана небольшое устройство, кладет его на стол. Нажимает на кнопку, и передо мной возникает экран. — Съемка со скрытой камеры в комнате подготовки. Удобный ракурс - как раз у постамента.

Я облизываю пересохшие губы и с тревогой смотрю на экран. Розали подходит к постаменту, я иду за ней. Замахиваюсь стулом. Удар приходится по голове, Розали падает на колени. Еще удар, и стул летит в сторону. Отхожу от нее на пару шагов. Розали, пошатываясь, встает и тут же набрасывается на меня. Я уклоняюсь от ее атаки и хватаю за шиворот. Несколько раз сильно впечатываю ее лицом в стену. Наконец, отшвыриваю ее на пол. Она еще в сознании, лежит на спине, заходится кашлем.

— Ну что? Как тебе ощущения? — голос будто не мой. Столько в нем ненависти и боли. Я снова беру стул. — Прости, камня, нет, так что попробуем так! — бью ее по лицу. Розали глухо стонет.

— Что ты говоришь? Я не слышу! — бью ее ногой в лицо. — Ну так что, легко это: выжить, когда тебе череп раскроили? Давай, покажи мне класс. Если ты выживешь, я упаду перед тобой на колени и назову тебя мастером. Хотя, ведь это так легко, да?

Я хожу вокруг нее, точно волк вокруг добычи. Она кряхтит от боли, еле-еле цепляется за жизнь.

— А-а, это не так легко, да? Что ты чувствуешь? Дай угадаю: в глазах все плывет, ты меня едва слышишь. Или слышишь?! — снова бью ногой по лицу. Стоны прекратились.

— Сдохла, что ли? Значит, не так легко было выжить…

Стою рядом с ней. В комнате звенящая тишина. Плюю на ее окровавленное лицо и отхожу от постамента. Камера меняет ракурс. Я раскладываю окровавленный стул, усаживаюсь на него. Достаю сигарету, закуриваю.

— Вот так, — распорядитель отключает устройство.

Я молча зажмуриваюсь, опускаю голову.

— Я не стал включать запись с начала. Кстати, о каком прощальном поцелуе говорила несчастная? А, кажется, понял. Только вот как вы узнали? — снова улыбка.

— Я сама все выяснила, мне никто не помогал, — как можно убедительнее говорю я. К черту мою судьбу - и так ясно, что впереди меня ничего хорошего не ждет. Но никто не должен узнать, что за этим стоит Катон.

— Вот как? Я вам не верю, мисс Дагер.

— Нет-нет, это правда, я… Послушайте, я все знаю. Знаю, что какие-то люди из дистриктов вылепили из меня образ спасительницы, но это не так. Я никогда и ни за что бы не предала Капитолий. Ни за что, — что-то мне подсказывает, что лучше сотрудничать с этим Эмерсоном.

— А вот здесь я вам поверю, — после небольшой паузы произносит он. — Это не в ваших интересах, но поверит ли вам Капитолий…

— Скажите, что нужно сделать, и я сделаю.

— Будь вам меньше девятнадцати лет, я бы отправил вас на арену вместо убитой девушки. Но, увы, это нам не подходит.

— Можно ведь… Можно ведь заменить ее. У нас много добровольцев, кто-нибудь согласится.

— У нас нет времени, мисс Дагер. Игры и так перенесли. Зрители недовольны, трибуты в смятении. Никто не будет ждать.

— Ну я не знаю, можно… — я в растерянности перевожу взгляд от одной точки к другой, будто это поможет найти решение. Чувствую себя загнанным зверем.

— На самом деле, решение есть, — распорядитель протирает очки. — Игры состоятся завтра, в это же время. Только от Дистрикта-2 будет всего лишь один трибут. Мы объявим, что с девушкой произошел… несчастный случай. А после Игр или в течение их, назовем истинную причину. Кроме того, — он показывает указательным пальцем на потолок. — Наверху уже все всё знают. Понимаете, это убийство очень похоже на попытку сорвать Игры.

— Это не так. Да, я убила Розали, но не для того, чтобы сорвать ваши планы. Я убила ее, потому что она меня довела. Я просто убила. Никаких мыслей о предательстве не было!

— Вы можете убеждать меня сколько угодно, но многие в дистриктах воспримут это не как обычное убийство.

— Вы меня убьете?

— Хотели бы убить — сделали бы это сразу. Президент Сноу не хочет вашей смерти. Пока. Ведь убить вас — это нажить кучу проблем. Еще бы: смерть символа восстания. Нам еще предстоит узнать, откуда вы все узнали.

— Я узнала все сама.

— Возможно, — говорит Эмерсон. — Так вот, Игры состоятся. Вы, разумеется, будете отстранены от менторской должности и на время их проведения будете пребывать тюрьме. Тем временем, наверху будут решать вашу судьбу. И лучше бы вашему трибуту победить в этих Играх. Быть может, это как-то поможет вам.

Эмерсон встает, забирает папку.

— Да, вынужден признать, мисс Дагер, — он отходит к стене, стучит по ней три раза. Стена отходит. — Убиваете вы превосходно. Только убийство ребенка за пределами арены является преступлением даже в дистриктах.