Сойкина Ворона (СИ)

Всего пара вдохов ради кислорода, без которого зазвенело в ушах, поймал взгляд-удар Женькин жарко-пьяный сквозь густую черноту опущенных ресниц, прочитал в нем отражение собственного «Хочу-хочу, трындец как!» и снова на глубину, губы к губам, но уже не первоначальное столкновение и жадное поглощение, от которого по языку растеклась капля соли. Скольжение, смакование вкуса и такое откровенное бесстыдство простых прикосновений, от которого уже окончательно пол исчез из-под ног.

Прошелся ладонью вдоль гибкой спины моей Вороны, нагло стиснул ягодицу, сдвигая ближе к краю, чтобы притереться стояком к теплыни между ее ног, и не смог подавить стон — я ведь помню какая жара совсем близко — только преграду убери. Но пока и так — чистый кайф, хватает только целовать ее, вторгаясь языком на уже захваченную территорию, дразня, разжигая до невменоза обоих, но все медля, растягивая охеренно сладкое предвкушение. Руки Женьки на себе ощущать, блуждающие от затылка и плеч, вдоль спины до задницы, а своими вылепливать, изучать заново то, что кажется и так знаю до мелочей, но разве таким можно нажраться досыта? Толкаться-втираться между ее ног еще пока мягко, но по каждому ее тихому вдоху понимая — попадаю в точку и тащиться от того, что между нами становится все жарче и влажнее, а одежда чудится все более чуждым элементом на наших телах.

Жаркий выдох-шепот в мое ухо, а я сначала глухой-тупой, весь в ощущениях, так что выдал только бестолковое «М?»

— Виктор… когда? — повторила Женька, лизнув мою кожу за ухом и протиснула ладонь между нами, коснувшись пока только головки через трикотаж в два долбаных слоя, а я еще зависал хрен пойми сколько, переживая реку огня вдоль позвоночника и от этих ее действий.

— М-м-м… минут сорок сказал… — наконец нашел я у себя участочек способного соображать мозга и тут же чуть не взвыл от сжавшего тисками прямо мои бедные шары разочарования. — Тормозим?

— Успеем, — Женька отстранилась сама и уперлась в мое плечо, вынуждая чуть попятиться, и по-хозяйски оттянула мои спортивки сразу с трусами, одаривая приветственным взглядом и порочной ухмылкой моего уже изрядно прослезившегося нижнего бойца, что сейчас реально мог с полным правом претендовать на звание оловянного солдата.

— Ух! — вырвалось у меня судорожное, а ведь она же еще и не коснулась толком, а тут же мысли шатнуло в весьма практичную сторону. — Резинки.

Воронова подцепила свою водолазку, стянула ее, прихватив и лифчик, но прежде чем я успел захапать загребущими лапами самые кайфовые в мире сиськи, буквально стекла со стола, на который я ее усадил. И к моему полному, и все больше возрастающему с дикой скоростью ахренею, плавно опустилась на колени, стягивая вслед за своим спуском и мое тряпье до самых ступней.

— Я разок обойдусь. — Подняла она на меня такой порочно-одурманенный взгляд, которым мне и жалкие остатки крыши снесло, как выстрелом в башку. — А ты?

Женька самую малость откинула голову, упершись затылком в дверцу кухонного шкафчика позади и подставив свои ох*ительные губы прямо под мой задергавшийся и зашлепавший по ним мокрой головкой член. Я захрипел, задохнувшись от самого пошлого и восхитительного в моей жизни вида, от блеска прозрачной собственной смазки остающейся на коже Женьки и ее губах и даже зажмурился на пару секунд, справляясь с въ*бавшим от ушуршавшей черепушки до паха импульсом. Кончить, я могу и умираю как хочу кончить просто вжавшись гудящим белым диким пламенем концом в ее губы. Больше и не понадобится, а Льдина вообще-то спросила совсем не об этом.

— Да. Да! — закивал я, давая обещание, что готов ответить ей тем же, что она так щедро предлагала мне. На самом деле, когда член в сантиметре от рая, а яйца в огне, я пообещал бы женщине что угодно, ради доступа в ее рот, а уж моей Вороне и подавно.

Едва ощутимое дурацкое царапнувшее нечто мелькнуло внутри за сплошной стеной похоти, отдаленно похожее на сожаление, что у нас опять вроде по озвученному Льдиной изначально плану — она не готова дарить мне удовольствие бездумно, из чистой страсти и без отдачи, но в жопу это. Почему нет-то? Почему должна захотеть другого? Главное, что в принципе я получаю даже больше, о чем обнаглел бы попросить, так что отплатить будет че…

— О-о-о-х, су-у-ука-а-а! — прошипел, скрипнув зубами, чтобы не заорать от чувственного ожога, когда Женька без всякой предупредительной предвариловки смачно лизнула мой ствол от основания до головки, одновременно шумно вдохнув и тут же плавно, но стремительно приняла его в свой рот. Глубоко, так, что уперся, и стиснуло мокрой жарой.