Сойкина Ворона (СИ)

Перед зенками замельтешило, в башке сорвалось и кувыркнулось, как если бы кто кирпичем по ней засветил. Рука дернулась сама, опять захватывая и накручивая на кулак Женькину косу, а рожу явно перекосило от борьбы с самым скотско-порочным порывом, что со мной хоть когда-то случался. Ну, урод ведь, и так девушка готова дать тебе то, о чем мечтать только, а мне мало, да? Не минета на ее условиях, не ласки хочется, а трахнуть, поиметь ее рот, как животное конченное какое-то. Поиметь, как свое, как то, чем владею полностью.

— Су-у-ука-а-а… — снова прошипел сдавленно, уже в свой адрес, принуждая себя разжать гребаные пальцы и отпустить основание косы Женьки.

Но она вдруг вскинула руки и положила их поверх моей, пресекая, и так трындец как, тяжело дающееся действие. И чтобы совсем уж не тупил или не осталось непоняток, качнулась назад, почти выпуская из влажного пекла, зыркнула снизу вверх, нарочно продлив мучительную паузу и давая прочесть требование и позволение в одном взгляде, и сама нажала на мою руку своей, насаживая себя обратно на мой ствол до упора.

Ох…Оху*ть!!! Она этого хочет? Жесткого орального траха, от мысли о котором мне самому аж страшно… страшно жарко?

Могу смело утверждать, что у практически любого нормального мужика, хоть разок посмотревшего порнуху, есть фантастическо-несбыточные фантазии, у каждого свои, о том, что его девушка-жена-постоянная партнерша, да просто случайная любовница, внезапно одарит его каким-нибудь фокусом из репертуара актрис подобного жанра. Хотя бы спонтанным сексом без всякой подготовки. Но, бл*дь, большинство из нас понимает, что это — исключительно фантазия, тебе этого в реале не видать, поэтому вздрочни на такое на досуге и успокойся. Короче, для полной ясности — к тому, что подобное возьмет и начнет случаться с тобой раз за разом, жизнь нас, бедолаг, не готовит. Но застывать в полнейшем шокированном ахуе, когда вдруг можно и твоя женщина хочет — это не повод.

Я стиснул волосы моей Вороны сильнее, оскалился, вмиг осатанев от такой бешеной похоти, что скорее уж на лютую ярость была похожа, и, зарычав сквозь зубы, толкнулся в ее рот, вынуждая взять еще глубже. Жрал глазами, торжествуя, улетая от вида ее растянувшихся от толщины основания губ, от прошивающих меня навылет спазмов ее горла, от поливших их углов глаз слез, но в последнее мгновенье в мозг ударило острой паникой и рванулся обратно. Льдина вдохнула, взахлеб хапая воздух и схватившись за шею, а я согнулся, ловя ее соленые от слез и моего собственного вкуса губы.

— Слишком? Жень? Перебор?

— Нет! — хрипло выдохнула она в мои губы. — Давай, играем по-взрослому, Сойка. Поверь, я отыграюсь по-полной.

Замер на мгновенье, ошеломленный чем-то… неправильным, опять острой ледяной крошкой по сердцу резанувшим от ее слов, но… уже в следующее мгновение представил как это будет… расплата, когда она станет орально иметь меня так же, я ее хочу сейчас… и вот с этого момента соображать адекватно уже перестал на какое-то время.

Трахал безжалостно, то насаживая на свой член, то толкаясь так, что упиралась затылком в скрипящий и звенящий посудой шкаф. Пожирал глазами, бормоча дичайшую похабщину, стирал-собирал пальцами хрусталь слез и тут же беспардонно выжимал новые, как бесом озверевшим одержимый оттого, как вибрировало горло моей Вороны от стонов. Только подходило, так, что совсем край, отшатывался, зажимая себя в кулаке, чтобы не кончить, сгибался и целовал ее снова, глубоко, алчно, вталкивая язык туда, где только что был мой член, продолжая все то же наше безумно-развратное действо. И только когда почуял, что тормозить себя больше уже не в состоянии, подхватил Женьку подмышки, беспардонно разодрал ширинку на джинсах, сдернул их до ее колен и подсадил обратно на стол голой задницей. Зашелестели сметенные со стола макароны и что-то из посуды зазвенело по полу — похрен. Толкнул Женьку в грудь, не забыв стиснуть сосок вдогонку, задрал ей ноги, сгибая пополам, коленями прям к подбородку и открывая себе доступ к ее промежности. Плотно сомкнутые в таком положении половые губы блестели от влаги, мигом высушив ее видом у меня во рту, а пряный аромат безнадежно заведенной женщины долбанул по затылку, роняя лицом в источник кайфа.