Сойкина Ворона (СИ)

Мужчины что-то обсуждали, глядя куда-то на потолок коридора и водя руками, как если бы планировали нечто, а у их ног стоял объемный такой баул и лежал моток проводов. Виктор коротко глянул, наверняка зацепив мое появление боковым зрением, и вдруг резко развернулся, прямо-таки уставившись. Глянул на Сойкина, снова на меня и только после этого справился с ошеломленным выражением лица и махнул рукой.

— Привет, Евгения! Не знал что вы вместе с Михой живете, — спрятавшись за вежливую улыбку, поприветствовал меня он.

— Привет, — кивнула я. — Мы не вместе.

— Ага, соседи, — поддакнул Сойкин со своей обычной широченной улыбкой, переключая внимание на себя. — Прикинь, снял хату у знакомого, а оказалось, что Женя тоже тут живет. Бывают же совпадения.

По лицу Фомина было прекрасно видно, что он думает насчет степени случайности таких вот совпадений, но парень тактично промолчал об этом.

— И тебя тоже, выходит, достают эти хулиганы? — спросил Виктор, покосившись на дверь, а потом опять на Михаила и его «тебя тоже» прозвучало скорее «именно тебя».

— Они не совсем хулиганы, — и я кратко объяснила в чем конкретно дело, пока Фомин снимал куртку.

— Ага, понял. Вот же паскуды. А чего тогда ты сразу к нашему руководству не пришла с этим? Боев живо бы выяснил по своим каналам, что это за Ветров, офигевший со своей адвокатшей и амбалами.

— Да это все собственно и произошло вот только что, когда бы я успела. — Если честно, мне такое даже и на ум не пришло. На кой начальству мои жизненные трудности? — Да и смысл?

— Смысл в том, что «Орион» своих в обиду не дает, наши бы четко донесли такою инфу до этих оборзевших.

— Да ладно, Вить, не думаю что все настолько серьезно, — отмахнулся Сойкин. — Эти упыри просто, видать, сначала решили, что раз Женька одна живет, то можно будет без проблем ее из квартиры выщемить, но не на ту нарвались.

— В смысле одна? А в других комнатах никого нет что ли? — сразу заинтересовался наш визитер.

— Нет. Только Михаил в комнате моего соседа, а остальные пустуют. Они мне в наследство от бабушки достались.

— Нормальное такое наследство, — буркнул Фомин, покосившись на Сойкина. — Если бы мне такое обломилось, я бы прям общагу для наших орионовских устроил.

— Давайте на кухню пойдем, а то сгорит все, — предложила я и сама пошла первой.

Вода закипела, так что я вытащила уже из своего шкафчика новую пачку макарон, посолила кипяток и всыпала. Взялась переворачивать мясо, пока Фомин стоял и озирался в большом помещении. Михаил же, не мешкая, вытащил из холодильника кочан капусты, располовинил его и принялся на удивление ловко и тоненько шинковать ее. У меня даже импульс зависти мелькнул — мама всегда учила капусту в борщ нарезать как можно тоньше, но мне такое с трудом давалось.

— Блин, ремонт забацать, и крутейшая же хата вышла бы тут, — наконец сказал насмотревшийся вдоволь гость, а Михаил сложил наструганную капусту в глубокую миску, присолил, поймал меня за тем, что глазею, и подмигнул. — И конур отдельных хватает и общее место на потусить компанией имеется.

Я резко отвернулась и внутренне содрогнулась, представив такую перспективу в моем личном убежище. Мне-то и одного Сойкина весьма вероятно будет прям дофига в качестве соседа, а целую толпу… Хотя, в той ситуации, что сейчас сложилась, никому и в голову не пришло наверняка сунуться с угрозами или поджигать, если бы в квартире постоянно тусила куча молодежи.

— Жень, я музыку потихоньку врублю? — спросил Михаил, как только они с Виктором взяли и перетащили один из пустующих и пылящихся в дальнем углу столов давно съехавших соседей на середину кухни, расставили вокруг старые табуретки.

Раздражает, как же меня раздражает все это, и я чуть не рявкнула на них за то, что посмели поменять хоть что-то в моем застывшем пустом мирке. Даже зубы пришлось сжать, кивнув молча Михаилу, чтобы не зарычать «Не смей трогать ничего моего!»

Сойкин быстро просмотрел диски и выбрав один, поставил его и через несколько секунд из динамиков грянуло мощное вступление «Cose della vita», сменившееся охрененными аккордами бас-гитары, что всегда буквально вкатывались в мой кровоток, меняя ритм пульса, а потом и полился безотказно завораживающий меня вокал Эроса Рамаззотти. Я проглотила новую волну раздражения, ведь на территории моей музыки нет места посторонним, но впитывать ее и злиться — невозможно. Любимая музыка давно уже примиряет меня со многим в этом мире. Обычно с одиночеством, став его неотъемлемой частью, а сейчас вот с тем, что оно нарушено.

Поймала пристальный взгляд Михаила, в котором отразилось помимо извечного лукавства и скрытой похоти еще что-то… Как если бы он увидел во мне нечто новое и интересное для себя. А я зависла, глядя в ответ и силясь понять, что происходит в моей голове. Моя музыка и странное ощущение парения, потери твердой почвы под ногами, что порождает этот его взгляд.