Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение

Правительство видело в октябристах трудных, капризных, не всегда предсказуемых переговорщиков. Их инициативы могли оказаться губительными для законопроектов. Депутатов же это не смущало. Столыпину пришлось периодически встречаться с членами комиссии по местному самоуправлению, например, при обсуждении законопроекта об учреждении волостного земства. Эти беседы проходили глубокой ночью. Одна из них началась в 11 вечера и продолжалась до 3 часов утра. Бессонные ночи все же иногда полезны. Осенью 1910 года «за чаем» у Столыпина лидеры думского большинства согласились проголосовать за законопроект о местном суде.

Как и следовало ожидать, для земцев особое значение имели вопросы народного образования. 19 ноября 1911 года премьер-министр В. Н. Коковцов пригласил к себе депутатов. Он планировал сократить расходы на народное просвещение. Только в этом случае он обещал провести законопроект о всеобщем начальном образовании через Государственный совет. Депутаты были категорически против. Однако им пришлось пойти на уступки, отказаться от намечавшихся прибавок учителям начальных школ. Впрочем, уступки были взаимные. Премьер согласился выделить дополнительные средства церковным школам.

Совещание кончилось, – рассказывал жене октябрист И. С. Клюжев. – Хозяин [Коковцов] попросил нас в столовую выпить по рюмочке, пока, сказал он, еще не прошел окончательно законопроект о борьбе с пьянством. Мы заняли места. Коковцов любезно угостил и, между прочим, предложил Алексеенко (председатель бюджетной комиссии Государственной Думы. – К. С.) яблоко. «Но оно слишком велико для вечернего заседания на сон грядущий», – заметил тот. «В таком случае разделим его пополам, Михаил Мартынович [Алексеенко], и скушаем сообща», – сказал он [Коковцов] с каким-то особенным ударением на слове «сообща».

Это было «яблоко перемирия», которое, правда, недолго продолжалось. Десять дней спустя депутаты пожалели о своей уступчивости. Вновь пришлось договариваться. Коковцов согласился выделить еще 500 тыс. руб. на образование, доведя общую сумму до 9 млн.

ДОРОГА К ТАВРИЧЕСКОМУ

У истории бывают скрытые герои. О них почти не говорят и редко пишут. Однако историки вынуждены идти за ними: повторять их наблюдения и замечания, благодарить за меткие слова и проклинать за ошибки. Преимущественно это скромные канцеляристы, составлявшие бесчисленные бумаги, бросавшиеся в топку государственной машины. Российская держава очень нуждалась в такой подпитке. Бюрократическая машинерия создавала видимость неутомимой работы государственного аппарата, будто бы все видевшего и все знавшего. На практике он мало чего видел и еще меньше знал. Однако современный исследователь часто оказывается под обаянием Левиафана. Как настоящий делопроизводитель, он свято верит во всесилие подписи и печати, которые могут обращать ложь в правду, а воду – в вино.

Есть другие герои, которых историк хорошо знает и даже любит, но нередко боится в этом признаться. Это авторы дневников, писем, мемуаров. Годами воспитанная стыдливость хорошо объяснима. Историческая наука часто обслуживала, да и зачастую продолжает обслуживать государство. И в своей епархии она устанавливает государственнические порядки, в соответствии с которыми законодательство и делопроизводство – это надежные источники, а дневники и письма – нет.

Это взгляд по меньшей мере пристрастный и далеко не во всем оправданный. Дневник или письма дают возможность разглядеть то, что не предназначалось любознательному потомку. Можно волею случая попасть на политическую кухню, где не все прибрано, но где многое становится понятно. Один из таких замечательных источников – дневники самарского депутата И. С. Клюжева, которые преимущественно вел не он сам, а его заботливая супруга Александра Васильевна Формиковская.