Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

Ход исторических событий на Кавказе уже призвал к жизни новые государственные образования Дона, Кубани и Терека, а также Грузии, Азербайджана и Армении. И одни лишь горские народы Северного Кавказа остаются разъединенными и не имеют возглавляющего их общепризнанного органа народной власти, способного водворить порядок и спокойствие и защитить эти народы от натиска враждебных им сил. Вследствие сего и в связи с создавшейся на Юге России обстановкой, я признал своевременным для блага горских народов и всего населения Северного Кавказа пойти навстречу заветным стремлениям горских народов и создать на территории Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни, кумыкской плоскости, Салаватии и Дагестана объединенное государственное образование со своим законодательным органом, избранным на демократических началах, и выборным правительством, облеченным полнотою законодательной, исполнительной и судебной власти, признать фактически, впредь до окончательного разрешения этого вопроса Всероссийским Учредительным Собранием, таким государственным образованием Союз горцев Северного Кавказа…»[793]

По сути, это свидетельствовало о начале конца Добровольческой армии в Дагестане и на всем Северном Кавказе. Желание признать Совет обороны после того, как в феврале и марте 1919 года была занята территория Горской республики, свидетельствовало не столько об усилении Горской республики, сколько об ослаблении хватки деникинской армии на Северном Кавказе и необходимости перебросить войска из этого региона на север, против наступающих частей Красной армии. Таким образом, Добровольческая армия потеряла год и десятки тысяч людей, удерживая Северный Кавказ, вместо того чтобы бороться с главным своим врагом — большевиками.

Тем временем с севера, из-под Харькова, Полтавы, Ростова, Киева и Новочеркасска под натиском большевиков на Северный Кавказ устремились десятки тысяч беженцев. Во Владикавказе все учебные здания, отели и целые улицы были освобождены для устройства прибывающих в город беженцев[794]. Люди пытались прорваться в Грузию, но граница была закрыта с обеих сторон.

Северо-Кавказское эмиратство шейха Узун-хаджи

Если и не основную, то довольно существенную роль в ослаблении позиций Добровольческой армии в регионе сыграла политика накшбандийского шейха Узун-хаджи родом из селения Салты, Дагестан. Он являлся одной из ключевых фигур прошариатской партии на Северном Кавказе. В этой номинальной, но фактической по своей значимости и авторитетности партии были такие фигуры, как муфтий Северного Кавказа Н. Гоцинский, шейх А. Митаев, Узун-хаджи, шейх Али-хаджи Акушинский, Сугаипмулла Гайсумов и многие другие. Но сторонники необходимости утверждения шариата среди горцев не были едины, они были разделены на непримиримые группы, образованные по степени значимости того или иного шейха.

Было бы совершенно неправильно недооценивать роль шейха Узун-хаджи в годы, предшествовавшие установлению советской власти[795]. Его признавали лидером части мусульман, стоявших на позиции имама Шамиля в горной части Чечни и Дагестана. Дважды сосланный на каторгу и дважды сбегавший из мест ссылки, годами живший в бегах, но при этом сумевший в эти же годы совершить хадж, то есть пересечь границу империи, после чего вновь вернуться к себе в Дагестан, он стал своего рода живой легендой для региона. Образованный исламский теолог, хваткий и не знающий страха, он был не самым удобным собеседником для тех, кто хотел с ним обсудить вопросы религии или политики.

По свидетельству полномочного представителя Республики Азербайджан А. Ахвердова, Узун-хаджи был «низенького роста, худощавый, с блестящими глазами, сознающий всю свою силу и могущество». Шейх был из числа тех, кого было за что уважать чеченцам. Скрываясь от российских властей после своего побега из сибирской ссылки, он провел несколько лет именно среди чеченцев. Более того, в числе тех, кто подталкивал шейха к объявлению эмирства, были и чеченцы. Нужно отметить, что в первый раз говорить от имени чеченцев и по поводу чеченцев относительно действий со стороны Грозненского Совета шейх Узун-хаджи был выдвинут еще в феврале 1918 года, когда прибыл в Чечню и предложил русским в Грозном стать посредником для решения вопросов с чеченцами[796].

Для исследователей чаще всего интересна тема его сотрудничества с большевиками. Провозглашая Северо-Кавказский эмират, он вступил в союз с ними, и это испортило ему репутацию. Да, конечно, этот союз был вынужденным и больше выгоден большевикам, чем самому Узун-хаджи. Это был союз, который позволял ему справиться с врагом, которого он считал на тот момент сильнейшим. Недооценка большевиков была связана с отсутствием поддержки большевистских настроений среди основной массы чеченского общества [797].