Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

4 июня 1919 года в Темир-Хан-Шуру прибывает главноначальствующий и командующий войсками Терско-Дагестанского края генерал И. Г. Эрдели. В этот же день издается приказ от имени главнокомандующего всеми сила ми на Юге России генерала Деникина о назначении генерала Халилова временным правителем Дагестана, в котором особо указывается, что это назначение будет действительно до созыва Дагестанского народного съезда[766]. При временном правительстве назначаются Т. Пензулаев, полковник Мусулаев 2-й, генерал-майор Хаджи-Мурад назначается заведующим военным отделом, командиром Дагестанского стрелковой бригады назначается полковник Мусулаев 1-й. Командиром 1-го Дагестанского стрелкового имама Шамиля батальона назначается полковник Мусулаев 1-й[767]. В своем обращении к дагестанским народам Деникин вновь разъяснил свои претензии к Союзу горцев Северного Кавказа, все территории которого уже признали власть Добровольческой армии. Также было отмечено, что принятые им решения нашли поддержку у английской и американской миссий на Кавказе.

На фоне этого государственного переворота горские политики, оставшиеся в Грузии, предпринимают шаги по поддержанию имиджа Горского правительства даже в столь трудной исторической ситуации. В отсутствие А.-М. Чермоева и Г. Баммата горцы добиваются разрешения принять участие в открывшейся в эти дни Кавказской конференции в Тифлисе. В делегацию северокавказцев на Кавказской конференции вошли А. Кантамир, Мурундин Панзулаев и А. Бутаев.

Председатель горской делегации А. Кантамир выступил с разъяснением ситуации на Северном Кавказе. Из его выступления выяснилось, что до вступления Добровольческой армии на Северный Кавказ Горское правительство по инициативе союзного командования заключило с Добровольческой армией соглашение о сотрудничестве в борьбе с большевиками[768]. Однако данное соглашение было нарушено именно стороной генерала А. Деникина. Согласно А. Кантамиру, войска Горского правительства захватили Владикавказ, однако сутки спустя большевики перехватили инициативу и низвергли Горское правительство во Владикавказе. В связи с чем они понадеялись на заверения союзного командования, обещавшего помощь со стороны Деникина, который не только не помог Горскому правительству, но, продвигаясь к Грозному, объявил о непризнании им правительства горцев. То есть получилось, что А. Деникин выступил не столько против большевиков, сколько против Горского правительства. О том, что наступление не было неожиданностью для англичан, заметил и представитель армянской делегации Мамиконян, по его словам уход английской миссии из Темир-Хан-Шуры предрешал захват ее армией Деникина. При этом он посчитал, что само дело горцев уже потеряно[769]. После чего А. Кантамир жестко потребовал решения вопроса о Горской республике, иначе нет никакого смысла присутствия на конференции горцев, если закавказские республики не намерены жестко высказаться против действий Добровольческой армии. Азербайджанская делегация в лице Х. Б. Хас-Мамедова выступила не просто в защиту горцев, но потребовала от закавказских республик сделать все, чтобы помочь Горскому правительству, которое полностью и однозначно поддерживается правительством Азербайджана[770], и на границу, к реке Самур, были высланы войска республики. От имени грузинской делегации в лице Н. Б. Рамишвили было предложено выступить перед Мирной конференцией в Париже с требованием немедленного вывода армии Деникина и заменой войсками Союзного командования[771].

В общей сложности конференция, продолжавшаяся почти полтора месяца, так и не смогла выработать единой позиции по границам, финансам и, главное, не смогла определиться, как именно помочь горцам Северного Кавказа в условиях оккупации. Практически Азербайджан и Грузия самостоятельно решили, как помочь северокавказцам, и выводы конференции в Тифлисе не имели существенного влияния на их решения.

Тем временем 1 июня 1919 года на имя президента Азербайджана поступило письмо от генерал-майора, командующего британскими силами в Закавказье Г. Н. Кори с заверениями, что армия Деникина не будет пересекать границу по линии «устье реки Бзыбь к северу по этой реке до границы Сухума, оттуда к востоку по областям Сумской, Кутаисской, Тифлисской, Дагестанской до точки, находящейся на 5 миль к югу от Петровска дагестанской железной дороги, до точки на Каспийском побережье на 5 миль южнее Петровска»[772]. Таким образом, в зоне влияния Деникина оставалась почти вся территория Северного Кавказа за исключением центральной и южной части Горного Дагестана. Эта демаркация от британцев не могла не обеспокоить Грузию, которой предлагалось отойти за реку Бзыбь[773].