Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

Примечательно, что с самого начала своей политической деятельности большевики пользовались симпатией со стороны горских евреев, поскольку обещали обеспечить мир и законность. Именно этого и хотели горские евреи, боявшиеся разгула анархии и понимавшие, что могут стать объектом для нападений. Поэтому неудивительно, что среди первых большевиков на Северном Кавказе мы видим многих из числа тех, кто ассоциировал себя с горским еврейством. К примеру, Ной (Самуил) Буачидзе, один из руководителей Дербентского Совета Ихил Мататов, участники защиты Нальчика от Белой гвардии[237]. По информации Краткой еврейской энциклопедии, около 70 % красногвардейцев в Дагестане были из числа горских евреев[238]. Это также служило поводом для нападений на горских евреев, якобы настроенных пробольшевистски. По своим традициям и укладу жизни они были близки к горцам, но выбор в пользу большевиков сделал их мишенью для нападений со стороны горцев. В отличие от бакинских евреев[239], которые были официально признаны как национальное меньшинство (доктор А. Бушман был членом парламента[240]) и придерживались разных политических течений (были представители и большевистского крыла[241]), издавали свои газеты и журналы, ошибочно можно решить, что евреи на Северном Кавказе были представлены только в партии большевиков. И что горские евреи остались как бы вне зоны интереса со стороны Союза горцев, не были задействованы в их местных органах и это определило выбор евреев в пользу коммунистов. На самом деле горские евреи на Северном Кавказе были частью горского сообщества. И нет ничего особенного в том, что, будучи маленькой по численности группой, они искали свое место. После первичных организационных съездов представителей национальных советов Дербента, Темир-Хан-Шуры, Шамиль-Калы и других населенных мест, где компактно проживали горские евреи, было решено провести 13 января 1918 года в Темир-Хан-Шуре Первый объединенный съезд представителей горских и европейских евреев Дагестана[242]. От Дербента и близлежащих сел было выдвинуто 12 депутатов, от Шамиль-Калы и Темир-Хан-Шуры — по 9 депутатов. Были на съезде и представители таких организаций, как Сионистская фракция «Цейри-Цион» (Кукулиев от темир-ханшуринской секции и Алхазов — от шамиль-калинской). Необычность съезда заключалась лишь в том, что европейские евреи выступали совместно с горскими евреями как туземцы. Председательствовал на съезде доктор Янкелевич, который рассказал о встрече с председателем правительства Горской республики П. Коцевым, у которого он заручился поддержкой и пониманием необходимости защиты интересов национальных меньшинств. Более того, на съезде было высказано неодобрение игнорирования прав национальных меньшинств в представительстве всеобластного съезда Дагестана. Было решено избрать в области Национальный совет, а для постоянной работы собрать центральный исполнительный комитет в составе шести человек (Янкелевич, инженер Зильбершмидт, Радовильский, агроном Шур, Мушаилов и Осипов), который обязан был всегда находиться в контакте с властью, поэтому для исполкома предлагалось найти помещение там же, где располагалась власть, то есть в Темир-Хан-Шуре[243].

Таким образом, на съезде евреи обсуждали те же проблемы, что и другие народы Северного Кавказа. Они не считали свое положение уникальным или вызывающим обеспокоенность. Они понимали, что являются частью сообщества горцев, и пытались добиться большего представительства в их структурах, чтобы быть не наблюдателями, а участниками тех событий, что происходили в регионе.

Вопросы, с кем пойти и кто будет защищать их интересы, вставали и перед всей еврейской общиной. Именно с этой целью 8 августа 1919 года генерала А. Деникина посетила еврейская делегация, представлявшая различные территории бывшей Российской империи[244]. Делегация в составе М. С. Брука (представитель общины Екатеринославля), Л. В. Виленского (президента Харьковского еврейского сообщества), доктора З. Голденберга (делегированного от ростовских евреев), И. А. Эвинсона (вицепрезидента еврейской коммуны Таганрога) пыталась заполучить из первых уст видение еврейского вопроса одним из главных персонажей Юга России. Но, в отличие от адмирала Колчака, выпустившего декларацию о защите евреев, генерал А. Деникин отказался это сделать, заявив, что, возможно, сделает это, но не сейчас и не здесь. Встреча явно не укрепила еврейскую общину в вере власти в лице генерала А. Деникина. А факт, что такую поддержку оказал адмирал Колчак, свидетельствует, что у Белой гвардии не было единого подхода к данному опросу, поэтому нельзя однозначно сказать ни об антиеврейских, ни о проеврейских настроениях руководителей Белой России.