Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920

Говоря о структуре Горского правительства, в интервью турецким газетам М.-К. Дебиров чуть позже указал, что оно состояло из 16 министров[275]. Новое правительство, по словам его представителя Джемала Албогачиева, было представлено национально-демократическими силами в соответствии с программой, разработанной А.-М. Чермоевым[276]. В него вошли: П. Коцев — председатель (с января 1918 года, до этого с декабря по январь председателем был Р. Капланов), военный министр — Н.-Б. Тарковский, министр иностранных дел — Г. Баммат, министр внутренних дел — Р. Капланов, министр финансов — В.-Г. Джабагиев, министр торговли — Бехадир Моллахаджихан, министр связи и транспорта — И.-Б. Гайдаров, министр народного просвещения — Шахсуваш-бей, некоторые посты оставили за казаками, которые так и не приняли это предложение.

Таким образом, первая политическая проверка на зрелость, связанная со сменой правительства горцев, прошла удачно. Ушедший в отставку А.-М. Чермоев остался в политике, что было важно на данном этапе и должно было свидетельствовать, что в Горском правительстве нет раскола, что все его члены едины и вместе готовы искать пути решения многочисленных проблем, вставших перед ними в период создания своего государства.

Тем не менее А.-М. Чермоев остается членом правительства до замены своей кандидатуры Чеченским национальным советом[277]. Уже через три месяца он вновь возглавляет Горское правительство.

Глава 2 Провозглашение Горской республики (май 1918 года): между белой и красной Россией

Международная ситуация и расстановка политических сил в регионе

Ситуация в мире стремительно менялась, внося свои директивы в выбор кавказскими государствами союзников. В силу того, что кавказские государства формировались после большого исторического промежутка, связанного с их колонизацией, они рассматривались как совершенно новые на политической карте мира. То, что эти страны имели свою государственность до завоевания Россией в XVIII–XIX веках, в расчет уже не принималось. Понимая, что будут претензии со стороны России, как белой, так и красной, иностранные державы пытались вывести их из-под удара, готовя юридическое закрепление их независимого статуса.

Горская республика на 1918 год никак не соотносилась с Южным Кавказом, ее на Западе вообще не были готовы рассматривать как отдельный субъект, в том числе и на международной конференции по завершении Первой мировой войны. Более того, действия некоторых ее первых лиц, например А.-М. Чермоева, вызывали на Западе разочарование, непонимание людей, способных вести какую-то деятельность против идеи единой России. При этом они особо указывали, что капитан А.-М. Чермоев служил в личной охране императора и не должен был бы, по их мнению, выступать против единства России. Говоря о его действиях, французская миссия выражала сожаление, что они мешают силам, поддерживаемым ими, и просили довести эту информацию до Деникина и британской миссии[278]. Эти настроения поддерживались российским посольством (не большевистским, а еще функционирующим посольством Российской империи) в Париже, которое пыталось убедить Европу, что все кавказцы желают быть в составе новой России[279].

Германия была не против иметь дело с Горской республикой, но ее смущал факт претензий горцев на границы, которые, как считали в Берлине, они не способны были держать под контролем. Это касалось в первую очередь Северо-Западного Кавказа, который немцы считали зоной влияния казаков, не имевших тесных контактов с горцами. Фактически немцы не хотели иметь проблем с Советской Россией в этой части Кавказа, и именно этим объяснялось изменение их позиции в отношении стран и народов Кавказского региона, за исключением Грузии, которую они решили поддерживать до конца[280].

К концу 1919 года на фоне неудач Белой армии союзники в лице военных миссий Франции и Англии уже не столь категорично отказывались вести переговоры с представителями Горской республики. Признавая при этом, что Горское правительство мало что контролирует на Северном Кавказе, они тем не менее не могли не видеть, что оно налаживает единый фронт против Белой армии[281]. Этого на Северном Кавказе союзники хотели меньше всего. Все, кто выступал против Белого движения, настораживал союзников, пытавшихся установить власть, которая образовала бы противовес большевикам.