Союз хищников

Людивина не желала терпеть, пока она хоть чуть-чуть оправится, и требовала новостей. Едва очнувшись, она попросила встречи с одним из офицеров королевской жандармерии, чтобы объясниться. И чтобы понять.

– Вы нашли еще одного француза? – сразу спросила она. – Крупного чернокожего мужчину?

Ее собеседник был лет пятидесяти, сухощав, одет в форму и напоминал Априкана. От этого у Людивины заныло сердце.

– Нет, к сожалению. Мы заняты окружением двух последних кварталов, которые остаются в руках мятежников.

– Как вы сумели так быстро организоваться? И набрать столько людей?

Мужчина замешкался, но потом, учитывая состояние Людивины, решил, что она заслуживает честного ответа:

– Мы готовили операцию уже две недели. Наблюдали за ними издалека, изучали их повадки, пытались оценить количество оружия и разработать план действий так, чтобы в первую очередь эвакуировать детей. Несколько раз в неделю наши люди подбирались к ним вплотную по лесу, присматривались.

– Вы о них знали?

– Да. И начали операцию сегодня утром, получив ваше вчерашнее сообщение по радио. Пришлось спешно корректировать план, мы еще не были вполне готовы.

– Но как вы узнали? Вышли на след похитителей? Убийц?

– Должен признаться, что наших заслуг тут нет вовсе. Нас привел сюда один американский криминолог. Частный детектив. Он вышел на это место в результате собственного расследования.

– Он здесь? Я могу его увидеть?

– Сейчас?

Людивине не пришлось повторять, ее взгляд красноречиво выражал настойчивую просьбу.

Офицер вернулся с темноволосым мужчиной лет сорока: волевой подбородок, волосы, спадающие на лоб, как вороново крыло. Руки он держал в карманах толстой кожаной куртки, и, хотя он был по-своему хорош, Людивина прежде всего почувствовала идущую от него силу.

Его взгляд пронзал человека насквозь, и Людивина почувствовала себя перед ним почти голой.

Это был тот же мощный магнетизм, что и у Ришара Микелиса.

Людивина сразу угадала в нем такую же одержимость. То же ненасытное стремление к истине. Он отличался от других людей. Иначе двигался, иначе смотрел, он словно вбирал в себя каждый предмет – все имело для него цель и смысл.

Он был как счетная машина.

Его аура завораживала и внушала беспокойство, заметила девушка, пытаясь выдержать его взгляд.

Он мог внушать страх. Жуткий страх. Она угадывала это. И все же он полностью себя контролировал. Даже та гигантская сумеречная зона, в которой постоянно витали его мысли, была под контролем.

В нем чувствовалось что-то кошачье. Это был хищник с пленительной грацией.

Он во всем был похож на Микелиса: он обладал способностью понимать худших из людей, ставить себя на их место, упреждать и преследовать.

Людивина поняла, что в мире редко, но встречаются представители этого удивительного вида. Хищные охотники на хищников.

Мужчина протянул ей руку.

И представился по-английски:

– My name is Joshua Brolin[15].

68

Над долиной, раскинув коричневые крылья и скользя по воздушным потокам, с завораживающей грацией кружила хищная птица.

Постепенно сужая круги.

Людивина сидела на скалистом выступе над горным склоном и не сводила с хищника глаз. Внизу в лучах весеннего солнца сменяли друг друга луга и хвойные перелески. Зато противоположная стена гор оставалась в тени. Огромные серые скалы, могучие валуны застыли над долиной в каком-то шатком равновесии. Заснеженные пики и головокружительные вершины, казалось, принадлежали уже иному миру – миру вечного холода, древних неведомых ветров, угадываемых лишь по следам пороши далеко-далеко наверху.

Свет и тень.

В природе и в человеке.

Где-то рядом загудела пчела, кружась вокруг Людивины, а потом полетела к островкам ярко-синей горечавки.

Молодая женщина ощущала такое спокойствие, какое ей редко удавалось почувствовать раньше. Почти медитативную тишину.

Она увидела собственную смерть, и это навсегда изменило ее. Она узнала, что значит утратить надежду. Ей не скоро удалось выбраться из пропасти. Чтобы снова жить.

Сначала она думала, что победа в Валь-Сегонде окажет на нее благотворное, эйфорическое воздействие, но реальность оказалась сильнее. И все пошло совсем не так. Она вступила в длинный туннель депрессии.

И только спустя немалое время она стала вновь замечать радости повседневной жизни. Она повзрослела и больше не просыпалась среди ночи в холодном поту. Остались лишь небольшие ночные тревоги. Первый этап был пройден.

Она не расставалась с брелоком Алексиса – теперь эмблема «Нью-Йорк джайантс» сопровождала ее повсюду. Как и память о том октябре, который перевернул ее жизнь и закончился встречей с Джошуа Бролином.

Его лицо иногда еще всплывало в ее мозгу, притягивая и пугая. Он тоже охотился за пещерным злом, которое неустанно преследовал Ришар Микелис, хотя и не дал ему собственного названия. Этот хищный охотник на хищных зверей понял, что мир меняется, что в обществе несколько десятилетий назад наметился поворот, что насилие не параллельная реальность, а мерило, язык, который нужно понимать, чтобы оценить истинное состояние цивилизации.