Союз хищников

Впереди был допрос Монро, и в тот момент, когда завелся мотор, у Людивины вдруг возникла надежда, что им удастся остановить эту волну насилия раньше, чем она станет эпидемией, ведь именно этого они опасались больше всего. Убийцы всего лишь люди. Больные. Искалеченные несчастной юностью и детством. Сплотившиеся, чтобы стать сильнее. Чтобы обрести смысл существования. Чтобы общаться друг с другом и хоть на несколько часов поверить, что они тоже нормальные, они среди своих, их много.

Вот в чем крылась разгадка, поняла Людивина. Они маниакально стремились найти себе подобных, чтобы общаться, ощущать поддержку, создавать для себя иллюзию нормальности.

Нужно было срочно добраться до Зверя, пока он не нашел другое такое же озлобленное и буйное существо и не обратил его в свою веру, пока не привлек ученика, который, в свою очередь, со временем завербует следующего.

Действовать, пока их не стало слишком много. Пока они не организовались.

Действовать прежде, чем они станут угрозой для мировой гармонии.

Людивина тряхнула головой: совсем вымоталась. Это же бред. Извращенцев никогда не будет достаточно, чтобы составить новую силу, сотрясти моральные устои общества, выкованные вековыми усилиями нормальных людей.

Никогда.

Машина рванула с места.

На улицу высыпали зеваки, привлеченные редким зрелищем ареста. Здесь были люди разного возраста, пола и интересов. Кто-то смотрел с возмущением, беспокойством, непониманием, а кто-то даже радовался.

А у кого-то, отметила Людивина, в глазах было пусто.

Ни жизни. Ни надежды. Ни гармонии.

* * *

Бейнс последовал советам Ришара Микелиса. Допрос Эллиота Монро проводился в кабинете, битком набитом папками, где крупными буквами была написана фамилия подозреваемого, номерной знак его машины или номер, под которым он содержался в эдинбургской тюрьме. На столе лежали бланки судебно-медицинской лаборатории, уголовной полиции, папки с именами жертв и все, что способно произвести впечатление… Сам Бейнс вошел с картонной коробкой, до краев заполненной листами бумаги, которую он поставил прямо перед собой.

К сожалению, комната не позволяла незаметно следить за беседой. Здесь не было ни одностороннего стекла, ни системы трансляции видео в соседнее помещение – ничего, кроме инспектора Бейнса и его коллеги из полиции Инвернесса Питера Холлайстера, которые время от времени выходили из кабинета и докладывали обстановку остальным.

Монро не шел на контакт. Он отрицал предъявленные обвинения, и, как ни пытался Холлайстер выяснить про возможное алиби, как ни старался Бейнс расположить его к себе, уверяя, что готов его понять, все больше замыкался.

Во время одного из перерывов инспектор подошел к Микелису, держа в одной руке дымящуюся чашку кофе, в другой – вечную сигарету.

– Надеюсь, ребята найдут у него дома какие-нибудь улики: он сам ничего рассказывать не намерен, – сказал он, поморщившись.

– Дайте мне провести с ним пару часов с глазу на глаз, и у меня получится.

Бейнс поднял глаза к небу:

– Вот это самоуверенность!

– У меня есть опыт, вот и все. Я знаю этот тип людей, я могу говорить на их языке.

– При всем моем желании, у вас здесь нет полномочий. С точки зрения закона это может скомпрометировать все следствие. Так что нет, нельзя.

– Вы на связи с теми, кто осматривает его дом? – спросила Людивина.

– Меня держат в курсе. На данный момент они забирают и опечатывают все, что может нас заинтересовать. Его мобильный телефон и компьютер уже привезли.

– Компьютер? Вы изучаете его содержимое? – спросил Сеньон, который здорово разбирался в информатике.

Бейнс жестом пригласил французов следовать за ним:

– Идемте, пусть Монро немного помаринуется. Интересно, что смогут рассказать о нем личные вещи.

«Вещи, которые ты считал своими, теперь считают своим тебя», – подумала Людивина, вспомнив книгу Чака Паланика[11]. В их случае так и было. Человек мог заставить инертное говорить, мог оживить и придать смысл безжизненному и бессмысленному. Вещи могли обернуться против того, кто ими владел.

Бейнс провел их наверх, в небольшой кабинет, где двое полицейских в форме работали в окружении нескольких мощных процессоров. Он обменялся несколькими словами с коллегами, и один из них указал на ноутбук, над которым как раз колдовал. Устройство было соединено кабелем с экраном полицейского.

– История просмотров пуста, – объяснил инспектор, – но Малкольм сумел обследовать жесткий диск, вернее, то, что не было стерто, и извлечь удаленные данные.

Сеньон склонился над компьютером.

– В вычислительной технике трудно уничтожить данные навсегда, – сказал он, пробегая глазами то, что появлялось на экране.

– Значит, по-вашему, они все координировали свои действия и совершили убийства одновременно, в воскресенье вечером, – напомнил Бейнс. – Посмотрим сайты, на которые Монро заходил с вечера воскресенья до сегодняшнего дня. Он наверняка возвращался, чтобы рассказать приятелям о своих подвигах!

– Он часто зависает на порносайтах, – отметил Сеньон.

– Откройте этот, – сказал Бейнс, указывая пальцем на название сайта.