Союз освобождения. Либеральная оппозиция в России начала ХХ века

Таких случаев много. Все они так или иначе свидетельствуют об одном: о бесконечном одиночестве верховной власти, которая не находила поддержки даже среди представителей высшей бюрократии. Некоторые из ее рядов перекочевывали в оппозиционный лагерь. Иные, оставаясь на государственной службе, вступали в политические объединения, требовавшие реформы всего государственного строя. Многие никуда не вступали, но требовали преобразований не менее настойчиво.

В уже цитированном письме А. Н. Шварца есть рассуждения о революции как таковой. Она разворачивалась на его глазах в Варшаве и Петербурге. Он видел в ней лишь хаос и беспорядок. Шварц полагал, что в этом и заключается коренной признак любой революции, не только в России. В таком случае революции не страшны, успокаивал себя будущий министр. Достаточно капрала, чтобы навести порядок. Однако что будет, если капрал — сам сторонник радикальных преобразований, если он сочувствует недовольным и не желает их разгонять?

* * *

В конце марта 1905 года П. Б. Струве объяснял знакомым, что журнал «Освобождение» уже не нужен. Этот проект его тяготил. В России цезурные границы были заметно раздвинуты. В сущности, они рухнули. Необходимости в нелегальном издании уже не было. Политика творилась непосредственно в России.

Беседы

Общественное движение — это не организации, не протопартии, не союзы; точнее, не только они. Это ртуть взаимосвязанных течений. Это постоянно расширявшийся, но пока сравнительно незначительный круг лиц, расходившийся по полюсам. Кто-то мечтал о Земском соборе, кто-то не скрывал своих конституционных симпатий. После 18 февраля 1905 года можно было «выложить карты на стол».

Зимой 1904–1905 годов на квартире С. В. Сабашникова в Москве собирались члены Союза освобождения. В доме Долгоруковых встречались члены кружка «Беседа». У Ю. А. Новосильцева в Скарятинском переулке — земцы-конституционалисты. На Спиридоновке, на Пречистенском бульваре, на Воздвиженке в домах С. Т. Морозова, П. П. и В. П. Рябушинских бывали представители промышленных кругов. Днем, в более ограниченном составе, они же собирались у П. П. Рябушинского в его кабинете в банке на Биржевой площади. У графини В. Н. Бобринской в Неопалимом переулке сходилась радикально настроенная молодежь. Особой популярностью там пользовался один из руководителей Московского городского комитета Партии социалистов-революционеров И. И. Фондаминской, «круживший голову особенно женской части своих слушателей». Его называли «непобедимым». Здесь же выступал учитель детей графини С. В. Курнин, впоследствии видный деятель Крестьянского союза. В частных беседах он говорил, что без «красного петуха» дело не обойдется. Многие собрания происходили в Литературно-художественном кружке на Дмитровке.

В Малом Знаменском переулке, в доме князей Долгоруковых, регулярно устраивались совещания «освобожденцев», за которыми пристально наблюдала полиция. Фактическими руководителями этих «бесед» выступали хозяева дома, а также князь Д. И. Шаховской и граф Ю. А. Новосильцев. На эти встречи распространялись билеты. Собирались до 300 человек. У Долгоруковых читали лекции А. А. Мануйлов, П. Н. Милюков, А. Ф. Фортунатов, М. Я. Герценштейн, Н. М. Жданов, И. Н. Сахаров.

Вскоре собрания перебрались в квартиру Ю. А. Новосильцева. Сам он в то время был за границей. Беседы организовывала его жена М. А. Новосильцева и дочь Е. Ю. Демидова, жена И. П. Демидова. Сюда тоже пускали только по билетам. Первое такое собрание состоялось 26 марта. На нем был прочитан доклад В. Е. Якушкина, внука участника событий 1825 года на Сенатской площади, о декабристах. Разумеется, это был только повод собраться. После доклада обсуждался крестьянский вопрос, а также перспективы политической пропаганды в деревне. Присутствовали около 150 человек, в том числе учащиеся.

Второе собрание состоялось три дня спустя, 29 марта. Тогда на квартиру Новосильцева пришли около 400 человек. Выступал П. Н. Милюков о 1860-х годах. По окончании лекции ему был преподнесен букет живых цветов от Долгоруковых и Новосильцевых. На следующий день беседа примерно с тем же составом участников состоялась в квартире В. А. Морозовой. Подобные собрания проводились и у ее родственницы Маргариты Морозовой в доме на Смоленском бульваре.

Маргарита Кирилловна Морозова была вдовой рано скончавшегося Михаила Абрамовича Морозова. В ее доме была особая атмосфера: