Союз писателя и музы

— Как в сказке «Царевна-лягушка»? Что если я сожгу лягушачью кожу?

— Ты все потеряешь. И меня, и нашу любовь и удачу. И себя. Не нужно ничего искать и узнавать. Живи и радуйся жизни.

— Нет, — обнял ее за плечи. — Я не хочу тебя потерять.

— Я тоже. Потому и предупреждаю.

Повернули назад.

— Я хочу тобой поделиться премией. Мы работали вместе и пятьдесят процентов твои по праву.

— Нет, оставь себе.

— Но почему?

— Я муза. Мне не нужны деньги. Мне нужна наша любовь. И мне важно одно, чтобы тебя признали. Ты станешь известным писателем.

В тишине дошли до дома. На лавочке сидели пожилые соседки, но не обратили внимания на пару, прошедшую мимо. Будто это невидимки.

Дома он заварил, чай, посидели минут пятнадцать на кухне. Обсуждали спектакль, не затрагивая больше того странного обстоятельства, как они там оказались.

Сергей был в восторге от спектакля, Муза более сдержана — отметила хорошую игру актеров, но не назвала постановку шедевром.

— Ты не видел настоящей игры.

— Да конечно, откуда бы мне видеть? Я всю жизнь прожил в этой квартире, я здесь родился и, может быть, умру. Куда нам до театров в Париже.

— Ну уж нет. — Муза прикрыла глаза. — Умрешь ты не в этой квартире, а в огромном здании.

— А ты-то откуда знаешь?

— Кроме того, что я твоя муза, я еще умею видеть будущее.

— Так я умру в большом здании?

— Да… Наверное, ты купишь себе четырехэтажный коттедж. Я так видела.

Допили чай, и Муза предложила заняться делом.

— Книга сама себя не напишет, — пошутил Серж, хотя как раз таки книги писали сами себя без его участия.

Перешли в зал. Он выключил свет, но Муза напомнила о писчей бумаге.

— Нужно заправить машинку и принтер.

Снова щелкнул выключателем и открыл ящик письменного стола. Пусто. На дне сиротливо лежали три листочка.

— Кончилась.

— А вот это никуда не годится.

— Это плохо?

— Не критично. Заправляй один лист в машинку, остальное в принтер. Мы будем писать короткий рассказ.

Серж вложил два листа в лоток принтера и один заправил в барабан пишмашинки, со стрекотом провернув его.

— Значит, рассказ?

— Да. Скорее, короткую миниатюру. А теперь можешь выключать свет.

Муза опустилась на колени и расстегнула его джинсы. В одно мгновение все тело наполнилось желанием.

Она высвободила фаллос и потерла, словно Аладдин волшебную лампу. Джинн ожил.

Губы у Музы нежные и бархатные. Серж закрыл глаза и положил ладони на ее затылок. Шелковистые волосы струились под пальцами.

Машинка застучала, строчка за строчкой, сначала неуверенно, но через пару минут все быстрее и быстрее. Когда замолкла, загудел принтер.

Муза умело довела его до оргазма. Дрожь пробежала по телу. Он в изнеможении упал на диван, привалившись к спинке.

Принтер выплюнул второй лист и отключился. Он был недоволен столь недолгой работой. Муза поднялась и вышла в ванну, зашумела там водой.

— Не забывай больше о бумаге, — сказала, входя в комнату и вытирая лицо большим полотенцем.

— Ты прекрасна.

— Ты тоже, милый. Но не забывай больше. Иначе нам придется довольствовать миниатюрами. А этот жанр нынче не в моде.

Села на колени и поцеловала его в губы. Член снова напрягся, но Муза прошептала: «Нет-нет, без бумаги нельзя, нельзя тратить нашу любовь вхолостую». Чмокнув его в щеку, поднялась.

— Ну, мне пора.

— Мы скоро увидимся?

— Я не знаю. Посмотрим, как поведут себя наши детища.

Муза ушла, Сержем овладела легкая грусть. Словно потерял очень важное и не знает что именно.

На следующий день начиналась трудовая неделя и нужно подготовиться к работе. Но как же лень работать. Сергей испытывал желание заниматься с Музой любовью ежедневно, написать повесть и роман, и еще, и еще. Но с утра пришлось идти на ненавистную работу.

Миниатюру полистал вечером. Три странички, вернее, две с половиной. Легко читалась, но так же легко забывалась. Прочитал и забыл. Простая и банальная история о любви, рассказанная в трех словах. Он ее любил, она его тоже, но оба боялись друг другу открыться. А когда открылись, то у каждого уже была семья. Подумали-погадали и порешили семьи не ломать и не оставлять детей без родителей. На том и разошлись.

А можно бы написать на этом материале хорошую повесть. Но он забыл купить бумагу. И вечер любви себе запорол, сделал вечеринку в урезанном формате, и вместо хорошей повести никуда не годную миниатюру.

Сергей почти выбросил эти несчастные три листочка, но сжалился над ними и сунул в ящик стола. Авось пригодятся.

Во вторник после работы зашел в книжный, взял новую книгу писателя Венчина, которого открыл для себя лет пять назад и с тех пор читал все свежие книги. Вспомнил, зачем зашел и взял пачку писчей бумаги, а подумав, еще две.

Перед сном почитал Венчина. Роман назывался «Дверная петля». Автор, как обычно, утягивал за собой с первых страниц. В меру матерился, в меру хохмил, писал о себе, не стесняясь такого, о чем нормальный человек и сам постарался бы забыть. Но Венчин есть Венчин. Потому и современный классик, что не боится быть открытым. И судя по тому, как часто издавался, автор никогда не оставлял пустым лоток принтера.