Читаем Союз рыжих полностью

Every shade of colour they were-straw, lemon, orange, brick, Irish-setter, liver, clay; but, as Spaulding said, there were not many who had the real vivid flame-coloured tint.Все же, увидев такую толпу, я пришел в отчаяние.
When I saw how many were waiting, I would have given it up in despair; but Spaulding would not hear of it.Сполдинг не растерялся.
How he did it I could not imagine, but he pushed and pulled and butted until he got me through the crowd, and right up to the steps which led to the office.Не знаю, как это ему удалось, но он проталкивался и протискивался с таким усердием, что сумел провести меня сквозь толпу, и мы очутились на лестнице, ведущей в контору.
There was a double stream upon the stair, some going up in hope, and some coming back dejected; but we wedged in as well as we could and soon found ourselves in the office."По лестнице двигался двойной людской поток: одни поднимались, полные приятных надежд, другие спускались в унынии.
"Your experience has been a most entertaining one," remarked Holmes as his client paused and refreshed his memory with a huge pinch of snuff.Мы протискались вперед и скоро очутились в конторе...
"Pray continue your very interesting statement."- Замечательно интересная с вами случилась история! - сказал Холмс, когда его клиент замолчал, чтобы освежить свою память понюшкой табаку.
"There was nothing in the office but a couple of wooden chairs and a deal table, behind which sat a small man with a head that was even redder than mine.- Пожалуйста, продолжайте.
He said a few words to each candidate as he came up, and then he always managed to find some fault in them which would disqualify them.- В конторе не было. ничего, кроме пары деревянных стульев и простого соснового стола, за которым сидел маленький человечек, еще более рыжий, чем я.
Getting a vacancy did not seem to be such a very easy matter, after all.Он обменивался несколькими словами с каждым из кандидатов; по мере того как они подходили к столу, и в каждом обнаруживал какой-нибудь недостаток.
However, when our turn came the little man was much more favourable to me than to any of the others, and he closed the door as we entered, so that he might have a private word with us.Видимо, занять эту вакансию было не так-то просто.
" 'This is Mr. Jabez Wilson,' said my assistant, 'and he is willing to fill a vacancy in the League.'Однако, когда мы, в свою очередь, подошли к столу, маленький человечек встретил меня гораздо приветливее, чем остальных кандидатов, и, едва мы вошли, запер двери, чтобы побеседовать с нами без посторонних.
" 'And he is admirably suited for it,' the other answered."Это мистер Джабез Уилсон, - сказал мой помощник; - Он хотел бы занять вакансию в Союзе".
'He has every requirement."И он вполне достоин того, чтобы занять ее, -ответил человечек.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки