Союз Сталина. Политэкономия истории

«В связи с тем, — заявил он, — что в руководстве областной прокуратуры и облсуда долгое время орудовали мерзавцы, вредители, враги народа, так же, как и в других руководящих областных организациях, то оказалось, что они центр карательной политики перенесли на ни в чем не повинных людей, главным образом на колхозный и сельский актив. Так, за три года со дня организации области было осуждено у нас 87 тысяч человек… Судили по пустякам, судили незаконно, и когда мы, выявив это, поставили вопрос в Центральном комитете, товарищ Сталин и товарищ Молотов крепко нам помогли, направив для пересмотра всех этих дел бригаду из работников Верхсуда и прокуратуры. В результате за три недели работы этой бригады по шестнадцати районам отменено 56 % приговоров как незаконно вынесенных. Больше того, 45 % приговоров оказались без всякого состава преступления…»[2190].

Попытки приостановить «эпидемию репрессий» начались в январе 1938 г., когда на пленуме ЦК по поручению Сталина с докладом выступил Маленков, который в частности указывал, что «замаскированный враг — это злейший провокатор», который «обычно громче всех кричит о бдительности, спешит как можно больше «разоблачить» и все это делает с целью скрыть свои собственные преступления перед партией…»[2191]. 29 апреля 1938 г. был арестован тот, кто первым предложил начать массовые репрессии Р. Эйхе.

Председатель Верховного Совета РСФСР Жданов, сам подписывавший расстрельные списки, оправдывался размахом клеветнической деятельности в 1937–1938 гг. происками карьеристов и тайных врагов: «Враг изменил тактику, уцепился за бдительность и спекулировал на этом…, имея в виду посеять взаимное недоверие, и дезорганизовать наши ряды… Клевета на честных работников под флагом «бдительности» является в настоящее время наиболее распространенным способом прикрытия, маскировки враждебной деятельности. Неразоблаченные осиные гнезда врагов ищите прежде всего среди клеветников»[2192].

Большой террор был остановлен лишь 17 ноября 1938 г. с принятием постановления СНК СССР и ЦК «об арестах и, прокурорском надзоре и ведении следствия», подписанного Молотовым и Сталиным. Постановление открывалось положительной оценкой деятельности НКВД «по разгрому врагов народа», после чего указывалось на «главнейшие недостатки в работе»: «Работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования…», «глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными…». «Органы прокуратуры не только не устраняют этих нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения»[2193].

Первым же пунктом СНК и ЦК постановляло: «запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по аресту и выселению». В соответствии со статьей 127 Конституции аресты проводить только по постановлению суда или с санкции прокурора». Пункт второй постановлял «ликвидировать судебные тройки».