Союз Сталина. Политэкономия истории

Достижения СССР во многом определялись тем, что в отличие от других стран, он имел практически неограниченные собственные природные ресурсы и свой собственный «девственный» внутренний рынок сбыта. Неслучайно «СССР является единственной страной в мире, — замечал в 1938 г. Д. Мишустин, — где экспорт составляет по отношению к производству столь небольшую величину (Таб. 33). В то время как СССР вывозил за границу 2–3 % своей продукции, США вывозили от 7,4 до 16 %, Англия — до 25 %, Германия — до 30 %, Бельгия — до 50 %, а Дания даже — до 54 %»[2240].

Таб. 33.Доля экспорта в валовой продукции СССР, в %[2241]

Строящийся на принципах автаркии, курс на самодостаточное развитие лежал в основах Советского государства: «Мы должны приложить все силы к тому, — указывал Сталин, — чтобы сделать нашу страну экономически самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке…»[2242]. «В СССР отсутствуют законы капитализма, которые толкают капиталистические страны на торговую экспансию в другие страны, на завоевание внешних рынков, — пояснял в 1938 г. официальную позицию Д. Мишустин, — Хозяйство СССР базируется на внутреннем рынке… СССР имеет неограниченный внутренний рынок»[2243].

Выбор в пользу автаркии, которая критически снижала эффективность советской экономики, по сравнению с западной, объяснялся не только идеологическими установками, но и суровым диктатом внешнеполитических реалий: «Автаркия — пояснял существующую закономерность Ф. Нойман, — это философия крепости, которая готовится к осаде»[2244]. Советский Союз находился в непрерывной, сначала военной, а затем в политической и экономической осаде, с момента своего возникновения. В результате Советская Россия, отмечал британский историк Э. Хобсбаум, «была вынуждена развиваться в изоляции»[2245].

И СССР имел все необходимые ресурсы для своего самостоятельного дальнейшего развития. «С макиавеллиевской точки зрения, как бы то ни было, смена троцкистского военного коммунистического универсализма сталинским локальным коммунистическим национализмом могла считаться определённым и важным шагом на пути к миру во всём мире…, — приходил к выводу в 1935 г. А. Тойнби, — Советский Союз, который не имеет территориальных притязаний и поглощён задачей социалистической реконструкции своей экономики, нуждается в мире, подобно тому, как человек нуждается в воздухе»[2246]. «Если бы Советскому Союзу никто не угрожал…, то в 1941 г. в связи с его гигантской территорией и сырьевыми богатствами он, — подтверждал Э. Нольте, — мог бы решиться на то, чтобы использовать наконец-то завершенную индустриализацию ради подъёма жизненного уровня народа»[2247].

Именно эти цели и были заложены в планах на Вторую пятилетку, в которой преимущество отдавалось ускоренному развитию отраслей группы «Б», производящих предметы потребления, по сравнению с отраслями группы «А», выпускающих средства производства: «Теперь мы имеем возможность ускоренно двинуть вперед и тяжелую и легкую промышленность, добившись особенного ускорения производства предметов ширпотреба», — докладывал в 1934 г. Молотов, «Таким образом, группа «А» и группа «Б» меняются местами»[2248].

Однако эта попытка уперлась — в нарастание внешней угрозы: переломными стал 1936 гг. До 1935 г. Красная Армия насчитывала всего 562 000 человек, с войсками ГПУ — 620 000, при 40 000 офицеров, причем из них 74 % приходилось на территориальные дивизии и лишь 26 % — на казарменные. Но уже в 1936 г. «быстрое приближение военной опасности, — отмечал Троцкий, — побудило советское правительство, наряду с доведением численности вооруженных сил до 1 300 000 человек, радикально изменить структуру Красной Армии»: в настоящее время она заключает в себе 77 % «кадровых» дивизии и только 23 %, территориальных[2249].

Последняя попытка развернуть экономику в сторону повышения жизненного уровня населения произошла в 1937 г., о чем свидетельствовало практическое удвоение в этом году расходов на легкую промышленность, по отношению к тяжелой (Таб. 34).

Таб. 34.Доля расходов на финансированиелегкой промышленности, в % от тяжелой[2250]