Союз Верных — Остгренц (СИ)

На негнущихся от напряжения ногах я доковылял до камней и только тогда позволил себе оглянуться. Никто в мою сторону не смотрел, те двое тюремщиков куда-то успели уйти. Вытер пот со лба, подключил питание к браслету и, затаив дыхание, стал ждать появления схемы с яркими точками. Схема незамедлительно возникла, а вот с точками случился конфуз. Их попросту не оказалось.

"Такая большущая куча камней, — с тоской подумал я, — и всё без толку. Казалось бы, вот они, валяются здесь мёртвым грузом. Ну почему среди обычных камней не затеряться парочке тех, которые мне нужны? Пускай бы они лежали в самом низу, под грудами никчёмного мусора. Их всё равно, рано или поздно, можно было достать и припрятать. Жаль…".

* * *

Неудача повергла в уныние. Ещё утром, ожидая, когда Клаус принесёт подставку, я представлял, как буду рассказывать Маркусу о своём плане побега из тюрьмы. Хорошо, что хватило ума ничего заранее не говорить лидеру повстанцев, иначе сейчас ощущал бы себя наподобие той подставки. То есть глупо. Браслет был всё ещё подключён и показывал схему окрестностей. Я поднялся на ноги, сделал пару шагов и увидел, как на самом краю экрана загорелась яркая точка.

"Попробую просканировать местность на ходу, может, что и выйдет из этого".

До захода солнца оставалось мало времени, поэтому двинулся вдоль тюремного кольца по длинной дуге, завершая обход периметра. По моим расчётам, возле своей камеры должен оказаться как раз в тот момент, когда в тюрьме дадут сигнал о прекращении свободного передвижения заключённых. Времени для обследования точек на дисплее совсем не было, и пришлось ограничиваться беглым осмотром.

Удивительно, но мой "улов" оказался гораздо более интересным, чем ожидалось вначале. В остатках разрушенного фундамента башни отыскались два камня приличных размеров. Их нетрудно было вынуть, разбить на куски помельче и унести. Ещё один камень служил одной из опор импровизированной скамейки, сделанной из старой широкой доски. Эту скамейку смастерили сами повстанцы, а, значит, никаких особых проблем с изъятием камня не предвиделось.

Сигнал об общем сборе всех заключённых застал меня неподалёку от своей камеры. Я едва успел занести внутрь подставку и поспешил на построение. Тюремные законы очень сурово карали тех, кто не успевал выйти на специально отведённое место до следующего удара малого колокола. Такие построения устраивались один-два раза в декаду, в основном для того, чтобы объявить о наказаниях или об ужесточении тюремного режима. Однажды нас собрали по поводу дня рождения герцога Герберта и зачитали его обращение к подданным. Подданные должны были реагировать бурными проявлениями восторга, что и сделали те, кто сидел в тюрьме за уголовные преступления. Повстанцы встретили обращение узурпатора гробовым молчанием, и, видимо за это, тюремное начальство на три дня урезало им всем рацион, переведя политических заключенных на хлеб и воду.

О целях сегодняшнего построения никто заранее не объявил. Я поискал глазами Маркуса, знаком дал ему понять, что хотел бы поговорить. Он кивком указал, куда подойти, и стал смещаться туда же, в самый последний ряд строя. Прямо перед нами встали несколько рослых повстанцев, полностью закрыв обзор со стороны стражи.

— По поводу чего сбор?, — спросил я Маркуса.

— Не знаю. Возможно, это связано с побитым надзирателем. Или с тем, что сегодня утром население тюрьмы уменьшилось на одного заключённого.

— Что с ним случилось?

— Ничего особенного. Подавился своим грязным исподним. Сей факт самым отрицательным образом сказался на его здоровье.

— В каком смысле?, — не понял я.

— В прямом. Мы вычислили и ликвидировали человека, поставлявшего информацию Арману. Им оказался один из уголовников, как и предполагалось ранее.

— А как они восприняли вмешательство повстанцев?

— Забитые в рот до отказа подштанники — знак очень хорошо знакомый в преступном мире. Именно так наказывают стукачей. Уголовники должны быть нам благодарны за то, что мы выявили и казнили шпиона. Следов исполнители приговора не оставили. Подозревать повстанцев, у тюремных властей повода нет. Хватит об этом. Что у тебя нового?

Я рассказал ему о камнях, которые мне необходимы для совершения побега. В подробности вдаваться не хотелось, поэтому инструкции были лаконичны: камни раздробить на куски и высыпать их в тоннель, проходивший под карцером.

— Если я правильно понял, — сказал лидер повстанцев, — ты хочешь этот тоннель засыпать. Так?

— Да, — честно признался я. На первом этапе это необходимо.

Я понимал, что рискую. Маркус уже говорил, что я не похож на сумасшедшего, но судя по его взгляду, мог передумать в любой момент.

— Очень необычный план, Берхард. Не знаю, что и думать…

— Просто поверьте мне, и всё.

— Допустим. Хотя, логики в твоих словах нет никакой.

— Да, логики нет. Более того, этих камней, скорее всего, будет недостаточно. Наверняка, недостаточно. Придётся дополнительно проносить в тюрьму камни с гор.

Я сказал то, что должен был сказать и теперь ожидал какой угодно реакции со стороны лидера повстанцев. Его ответ меня удивил.