Союз Верных — Остгренц (СИ)

— В этом не было надобности. Там действовал совсем другой голем. Он не нападает на людей.

— Не нападает? Странно… — недоверчиво произнёс Клаус.

— Помнишь, девушки в долине рассказывали нам, как голем выстроил дом. Я вызвал такого же.

— И он сделал всё, как надо. Ты молодец, Берко!, — восхитился мой приятель и, понизив голос, добавил: — вызови как-нибудь Стража ещё раз. Очень уж охота на него посмотреть.

— Я, наверное, тебя разочарую. Ничего интересного. Тот, на которого мы охотились, был гораздо крупнее и страшнее. К тому же, вызвать его можно не в любом месте. Нужно иметь в запасе огромную кучу камней, привезённых с гор.

— Жаль…

— Поторапливайтесь с подгонкой одежды. Все должны выглядеть естественно, — в очередной раз напомнил Маркус, — скоро наша очередь отправляться. Ты когда-нибудь ездил верхом, Берхард?

— Нет.

— А твои друзья?

— Про Генри не скажу, — ответил я, — а Клаус…

— Ездил пару раз, — сказал мой приятель.

По его лицу я сообразил, что эти воспоминания были не самыми приятными. Маркус об этом тоже догадался:

— Тогда нет смысла сажать вас всех на лошадей. Пойдёте пешком. Будете изображать учеников Цеха каменщиков. Хейлгар постарше, он сойдёт за мастера. Я буду подмастерьем. Карл напустит на себя суровости и сыграет роль цехового казначея. Остальные прикинутся наёмными охранниками. Главное — поменьше болтайте в присутствии посторонних. Ученик — существо бесправное и в его жизни не так уж много радостей. Поэтому вид у вас должен быть такой же, как после трёхдневного пребывания в карцере на хлебе и воде. Ясно?

— Вполне, — ответил за всех Клаус. — Когда отправляемся?

— У тебя ещё есть время, чтобы прочесть молитву о ниспослании удачи путешествующим. — посоветовал ему лидер повстанцев. — Поторопись сделать это сейчас. Недостойно истинно верующего обращаться к Богам на ходу, не так ли, Берхард?

— Отец Готтард всегда говорил, что идущая от сердца молитва преодолевает все препятствия. И неважно, где и при каких обстоятельствах прочтёт её верующий.

— Хорошие слова, — согласился Маркус. — Тогда не будем терять времени. В путь!

Нам выпало ехать в южном направлении. Дорога в Остгренц от этого становилась длиннее, но затеряться среди путешествующих ремесленников и торговцев сложности не представляло. Южный тракт слабо контролировался войсками Герберта, и поэтому представлял собой весьма перспективный маршрут. В тех краях было относительно спокойно, если не считать разбойников, для которых набеги на Южный тракт стали чем-то вроде похода на рынок за покупками.

В отличие от остгренцских банд, организованных и снаряжённых представителями мелкого дворянства, на Южном тракте промышляло разное отребье. Дезертиры, бродяги, скрывавшиеся от правосудия уголовники, встречались и крестьяне, решившие подзаработать разбоем. Вооружены они были, чем придётся, в основном дубинами, кистенями, да баграми, с помощью которых всадников стаскивали с лошадей.

Бандиты сновали по обеим сторонам дороги, словно стая одичавших собак, выбирая в качестве жертв малочисленные невооружённые группы. Грабители чувствовали себя хозяевами положения, совершая нападения даже при свете дня. Единственной надеждой несчастных путников был армейский патруль, или отряд наёмных охранников. Едва они появлялись на дороге, как разбойники сразу же исчезали в лесу, чтобы снова появиться в другом месте.

Наша "делегация Цеха каменщиков" лесной тропой пробралась в район постоялого двора. Выждав момент, когда на дороге было пустынно, мы вышли на Южный тракт. Прогнозы Маркуса оправдались отчасти. В нас никто не заподозрил беглых заключённых, а вид у "каменщиков" был настолько внушительным, что вскоре к нам стали присоединяться другие путники. Происходило это совершенно естественным образом, просто, в какой-то момент, общее число путешествующих вместе с нами людей перевалило за два десятка. С одной стороны, это было неплохо — меньше шансов подвергнуться нападению бандитов, да и армейские патрули не обращали внимания на большие скопления людей. С другой стороны, нам приходилось очень точно отыгрывать свои роли, чтобы не вызвать подозрения у попутчиков. Никто не ожидал подвоха, когда к Хейлгару, изображавшему цехового мастера приблизился какой-то человек, с целью передать привет главе Цеха каменщиков.

От разговорчивого попутчика избавиться было нелегко, и Хейлгару пришлось вести с ним беседу. Человек, представившийся Ксейвром, оказался подмастерьем дружественного каменщикам Цеха каменотёсов. Он знал всех мастеров в обоих цехах, поэтому Хейлгару пришлось на ходу выдумывать правдоподобные истории, объясняющие его звание мастера-каменщика.

— Так это вас избрали мастером после кончины старика Эдсэля?, — сделал вывод Ксейвр. — Своеобразный он был человек.

— Да, — решительно подтвердил Хейлгар, — таких благочестивых людей в наше время не осталось.

— Кто? Эдсэль?, — захохотал каменотёс. — Вы большой шутник, мастер! Невыносимый брюзга и скряга, каких свет не видывал, вот кто он был. Говорят, что наследники никак не могли дождаться его смерти и придушили старика подушкой.